Сибирские огни, 1968, №7
Соколов помолчал, но что-то вспомнив, заговорил снова: — Чуть ведь не забыл, американцы здесь обосновались, на горке в железнодорожной школе поместились. Офицеров десятка полтора и солдат чуть побольше. Строить-начали какое-то здание... Начальник к ним приехал. Видать, в собственном вагоне, встречали его они всем скопом... — Вот что, Гаврилыч, надо нам сегодня же ночью собрать всех наших людей к кому-нибудь из более надежных. Сумеешь? — Сделаем, За х ар Петрович. Р а з надо, какой может быть разго4 вор... — Добро. А я к кому-нибудь из наших перекусить с дороги да ча сок-другой соснуть. Ночь-то вчера такая выдалась, что не до сна было... На дворе уже темнело, в открытую дверь бани виднелось звездное небо. Егор укладывался спать, но, заслышав шаги во дворе, насторо жился. — Это я, Егорша,— тихонько сказал Рудаков и, осторожно ступая, вошел в баню.— Новость есть, брат ты мой. — Что такое? — Собрание сегодня наших людей. Хоменко приехал из Читы. — Хоменко? — удивился Егор.— Неужто наш комиссар? — Он самый. — Так ведь его же убили в прошлом году под Мациевской... — Оказывается, не убили. Жив, сам видел... И тут Егор вспомнил жаркое забайкальское лето 1918 года... Бой на подступах к станции Мациевской, начавшийся ранним ут ром, длился более десяти часов. Две спешенные сотни красных казаков первого Аргунского полка окопались на левом фланге фронта, чтобы удержать занятую ими вы соту. Аргунцы не посрамили чести полка, держались крепко, пулемет ным огнем и гранатами отбивали яростные атаки семеновской конницы. Но сил у врага было больше. Красные сотни, прикрывая одна другую, отступали в полном порядке и соединились с полком. Однако многих не досчитались в своих рядах аргунцы в этот день на вечерней поверке, в том числе и своего комиссара Хоменко... — Так выходит, что он живой? — все еще не веря, спросил Егор. — Живой. Рассказывает, что оглушило его взрывом снаряда. От л ежался и — ходу к своим. Ну, ладно, ты на собрание-то зови с собой дядю Архипа. Он и проводит тебя к Большухину. У него собираемся... 8 Ночь. По улицам Антоновки, придерживаясь заборов и стен до мов, тихонько продвигались трое. Это шли За х ар Хоменко, Андрей М а каров и Иван Рудаков. На перекрестке двух улиц, против большого, хорошо освещенного дома купца Якова Грифа остановились. Из открытых окон доносились громкий говор, смех, звон посуды. В садике перед домом расположился духовой оркестр. Солдаты-музыканты, сверкая медью труб, играли вальс «На сопках Маньчжурии». — Офицерья людно набралось тут,— со зЛобой прошептал Руда ков.— Лимонку-другую бы кинуть — ни один гад не ушел бы...
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2