Сибирские огни, 1968, №7

— У Лидии Григорьевны здесь родители, родственники?— спро­ сил я. — Нет, родители и родственники далеко на западе. Из Белоруссии она к нам приехала. — Никого нет, значит? — Никого. Был муж. Р а зошл а сь она с ним. — И давно здесь работает? — Пять лет. Гаритсон улыбнулся. — Вспоминаю, как она в г а р аж пришла. Работали у нас, понятно, и женщины, но уборщицами, разнорабочими, в конторе. А Лидия Григорьевна — первый инженер. Большинство шоферов народ озорной, бойкий. Ухмыляются, погогатывают. Профессия механика все-таки не женская. Один паренек сбил зажигание, разрегулировал, подзывает Л и ­ дию Григорьевну: «Не заводится машина, товарищ инженер, помогите». Шоферы собрались. Я тоже здесь, понятно. И с первого движения Лидии Григорьевны почувствовал, что специалист она — дай боже. Видно ср а ­ зу, в каких отношениях человек с машиной. Посмотрела Лидия Григорь­ евна двигатель. И говорит шоферу: — Чтобы через пять минут вас в г ар аже не было. Р астерялся шофер, как, говорит, я поеду, вы. же ничего не сделали. — И делать не буду,— ответила она.— Если пошутили, зажигание разрегулировали — на первый раз прощаю. Если в самом деле не пони­ маете, почему не заводится машина, подавайте заявление об увольнении. Таких извозчиков нам не надо. — Среди женщин, знаете, редко настоящие мастера встречаются, > продолжал Гаритсон.— Лидия Григорьевна — мастер. Любит она маши­ ну. Неисправности у нас разные случаются. Часами иногда приходится биться. Лидия Григорьевна не отступит, пока не найдет. О конце работы забудет, об обеде — обо всем. Большого опыта в начале, понятно, не име­ ла. Бывало , не может разобраться, и силы уже нет. Меня в таких слу­ чаях звала, вместе разбирались... я-то с машинами всю жизнь. Но это раньше, сейчас с ам а прекрасно управляется. Большие глаза Гаритсона за толстыми стеклами очков счастливо блестели. Я видел, что он готов говорить о Лидии Григорьевне всю ночь. — Язва! Р а зм а х ал а с ь своим хвостищем,— раздалось за открытым окном добродушное ворчание Прасковьи Петровны. Она доила корову. Струйки молока звенели о подойник. — Стой! З а р а з а ! Я заметил, как Гаритсон вздрогнул. — Спокойной ночи,— сказал он и быстро вышел. — Ну, все, иди,— услышал я снова Прасковью Петровну.— Пошла на место, пошла! Беспутная... — П а н а !— тотчас р а здалс я голос Гаритсона.— Почему сегодня так поздно? — Около Надюшки сидела, все слушала. Ровненько, ровненько ды­ шит и вдруг застонет... Марко! Ты что? — Д ав ай ведро. Помогу. — Подойник нести! Мужское ли это дело? Еще не хватало тебе. — Ладно , ладно, что особенного. Устаешь ты, кто же тебе помо­ жет?.. Ты не забыла, Пана , скоро у нас серебряная свадьба. Два дц а т ь пять лет мы с тобой. — Ты помнишь, Марко! — радостно воскликнула женщина. — Все помню... Приехал в вашу деревню, пошел в клуб, и вот строй, ная т ак ая дивчина, певунья и плясунья...