Сибирские огни, 1968, №7

получку четыре сотни • чистоганом в мой карман. Жизнь? Жизнь! — А если обманет? Выброшу такие деньги, а он мне потом комби­ нацию из трех пальцев. Или позвонит в милицию, да под суд за взятку. — Не! Будь спок! Под суд не отдаст. Тут же все наедине: свиде­ телей ни у тебя, ни у него. Никакой суд не разберет. А с деньгами, ко­ нечно, риск. Но Кострюченко верить можно. Мужик подходящий, я изу­ чил. И потом обмануть ему опасно. На такое дело хлюпик да трус не пойдет. Кострюченко знает! Я за пятьсот рубликов и кишки выпущу. По твоей физике вижу, ты тоже пырнешь, не дрогнешь. Пырнешь? — Пырну,— ответил я. — Значит дело верное. Валяй! — Подожди... Пырнуть проще простого, понятно, да лучше бы мокрого дела не развязывать. При свидетеле деньги всучить. Есть же у Кострюченко такой человек, которому он все доверяет, который с ним в компании... — Не! Никого нет. Никаких свидетелей. Кострюченко мне строго наказывал всех сторониться. А особо, знаешь, кого? — Кого? — Пшеничного. — Это кто такой? — Антошка Пшеничный — шофер наш. С усами. Такая собака, ху­ же не найдешь. З а каждым шагом завгара следит. Ступить не дает. Чуть чего — сразу строчит. Если узнает, обоих в тюрьму упекет. Смот­ ри, и ты его берегись. — Ладно... Какой-то Гаритсон еще у вас есть. — О-о! Его еще пуще берегись. Н о— хороший человек. Мастер. — Как, то есть, мастер? Вот так, что даже к машине не подходит, а говорит: у тебя не впорядке то-то и то-то. Насквозь видит. Вот человек! У него не про­ скочишь со слабинкой. — Болтаешь. А машину Пшеничного кто пропустил неисправной? Не Гаритсон? Парень был очень пьян, я не боялся, что он заметит несоответствие в моих словах. — Гаритсон пропустил? Еще кому скажи! Так тебе поверят. — Что ж, Пшеничный сам машину испортил? Неисправная же ока ­ залась, чуть людей не побили. Сам свою машину испортил? Ты дурак, что ли? Кто свою маши­ ну портить будет? — Тогда, значит Гаритсон пропустил. — Не. Ни то и ни се. Подстроили. Антошке Пшеничному подстрои­ ли. Дружки у завгара есть — они. З а то, что строчит на завгара в «Еже». — Завгар тебе говорил? — Я и сам думать умею. Мои собственные умозаключения. Я задал еще несколько вопросов. Иван Иванович (так он после дол ­ гих отнекиваний назвался) с пьяным упорством утверждал свое: под­ строили Антошке, а о Гаритсоне не подумали, и «хороший человек по­ страдал зазря». Я перевел разговор на завгара. Мне хотелось узнать, не известно ли моему собеседнику, кто из шоферов получил новую машину таким же путем, за взятку. Но неосторожным вопросом все испортил. Парень с подозрительностью посмо/рел на меня. — Ты чего выспрашиваешь? Что ты вопрос за вопросом? Если ше­ стерка!.. Ванька-цыган тебе ничего не говорил. Он тебя никогда и не ви­ дел. Ты ему говорил. И перышко у меня будь-будь. Побереги свою м а ­ шинку в левом боку. Под землей найду и пырну.