Сибирские огни, 1968, №7

_ Моя. Не знали, что ли? — Не знал,— как мог спокойнее ответил я,— Вернее, не интересо­ вался. Но об истории слыхал. — До сих пор себя проклинаю. Самому поделом, так ведь челове­ ка подвел. Марк Сергеевич из-за меня-пострадал,— Антон Васильевич скомкал недокуренную папиросу и с раздражением отшвырнул. Я торопливо вспоминал, встречалась ли фамилия Антона Василье­ вича в папке с вырезками корреспонденций и статей, которую приносила Прасковья Петровна. Нет, Пшеничный не упоминался ни разу. Гаритсон о нем не писал. — Как же у вас получилось? — спросил я Антона Васильевича. — Наваждение какое-то... Двадцать лет шоферю, такого не было... Разбирал я рулевое управление — а поздно, вечер, устал, сложил кое- как, утром, думаю, доделаю. Прихожу утром, Марк Сергеевич торопит: езжай быстрее, люди ждут, уже по телефону звонили. А машину для перевозки людей он всегда так проверит, что в кузове и то слабой гайки не останется. Укрепил, думаю, он рулевое управление. Сел да поехал. Я на него пронадеялся, он, видать, на меня... Просто наваждение, гово­ рю. У Марка Сергеевича в жизни ни одной машины с изъянчиком не проскользнуло. И у меня машина всегда, как часики. Не хвастовство это, а всем в гараже давно известно. Тут же видите, что вышло... Везде потом говорил я: моя машина, моя вина, меня одного и наказывайте. Да подошли, видите как? Мне только выговор, а Марку Сергеевичу — снижение по работе. В яму перевели. — Значит, завгар настаивал судить вас? — Настаивал. З а дело, повторяю. Столько людей мог побить, вспомнишь — волосы поднимаются. Первый месяц спать не мог. — Предложение Кострюченко не прошло? — Не прошло. Много людей в комиссии было. Директор завода, Ни* колай Архипович, за председателя... Долго спорили... — А о Гаритсоне споров не было? — Как не быть? Были. Марка Сергеевича директор завода настаивал судить. Завгар снисхождения просил. Семья у человека, шесть детей, да Прасковья Петровна последней девочкой беременная ходила. Антон Васильевич помолчал. — Сейчас вот они сердятся На меня. Приятно ли? Дело соседское, сколько лет через оградку живем. Бывало, в выходной к ним с бутылоч­ кой зайду. А сейчас здороваются сквозь зубы. Но что сделаешь? Не вер­ нуть обратно, хоть разбейся. Чувствовалось, Антон Васильевич глубоко переживал, и ему, види­ мо, неприятен разговор. Но должен же я выяснить! — Гаритсон утверждает, что машину проверял? — Да. он утверждает. Говорит, что рулевое управление было неза­ крепленное, он закрепил. И получается, будто я сам свою машину еще раз испортил. Нарочно уже. — Ну, а зачем это? — Чтобы выговор получить, под суд чуть не угодить да пережить столько.— Антон Васильевич невесело усмехнулся. — А не насолил ли кто-нибудь вам, Гаритсону или обоим вместе? Оба вы пишете в газеты, недруги имеются. После того, как Гаритсон передал вам машину, вы могли отлучиться. Достаточно несколько минут, чтобы ослабить две-три гайки. Антон Васильевич опять невесело усмехнулся. — Являлась мысль сказать вот так. От наказания, понятно, не уйти, 2* 19