Сибирские огни, 1968, №7

Именно такая судьба выпала на долю Леонида Сергеевича Соболева. Сибиряк, родившийся и выросший в Иркутске — го­ роде, удаленном на тысячи миль от всех морей и океанов, он с мальчишеских лет жил мечтой о синих просторах, о белокры­ лых фрегатах, о таинственном и чудесном видении Зеленого луча... Вслед за старшим братом, тоже влюб­ ленным во флот, маленький иркутянин при­ ехал на ученье в Петербург и, конечно же. первым делом ринулся на взморье. Тринад­ цатилетний мальчик склонился к тихой бал­ тийской волне, бережно коснулся ее л а­ донью. Воображение уже уносило его вдаль, вперед, в океан, за пределы горизонта. Но там, у заветной черты, зоркий взгляд буду­ щего сигнальщика, комендора, штурмана различил голубоватые контуры острова- крепости. На пути мальчишеской мечты властно встал Кронштадт. Он не-просто изменил течение судьбы. Он сам обернулся для Соболева небывалой, завидной судьбою, приобщив молодого мо­ ряка к событиям легендарным. Живая, тво­ римая на глазах история революции, исто­ рия Красного Флота, начиная с самых пер­ вых героических ее шагов — с Моонзунд- ского сражения и «Ледового похода», не­ повторимая, предельно концентрированная атмосфера борьбы, поиска, стройки, веселое и яростное братство балтийцев, их особая флотская гордость, удаль и революционный азарт,— вот что формировало и растило в те дальние теперь годы Леонида Соболева,, как человека, моряка и художника. И все это разом вмещалось в удивительное, «гро­ мыхающее», по Соболевскому выражению, слово — «Кронштадт». Естественно, что и первые, еще не очень уверенные соболевские литературные опыты, и замечательный его роман «Капитальный ремонт», и послевоенная повесть «Зеленый луч», и особенно книга «Морская душа» могли поначалу родиться только в Кронш­ тадте. Корни этих книг, корни всего Собо­ левского творчества, помножившего роман­ тику моря на романтику революции, уходят в кронштадтскую почву так же прочно, как тяжелые лапы якорей «Октябрины», уста­ новленные ныне в одном из кронштадтских парков. Не в том даже суть, что Кронштадт сам по себе, со своими причалами, гаванью, ули­ цами, маяками является местом действия большинства довоенных соболевских рас­ сказов, что среди буксиров, деловито сную­ щих сегодня по его' гавани, среди тральщи­ ков, стоящих у стенки, так и хочется отыс­ кать прототипы тех кораблей, которыми ко­ мандовали незадачливый Пийчик из «Лету­ чего голландца», или старый Григорий Прохорыч из «Топового узла». Суть в том, что писателю-моряку, прошедшему через огонь революции и гражданской войны, че­ рез трудовой энтузиазм первых пятилеток, удалось увидеть и показать великое в са­ мом что ни на есть повседневном, а нередко даже в смешном. Соболев подсмотрел и по­ казал процесс становления воинского со­ ветского характера. Он ведь и сам пережил нелегкое счастье утверждения собственной личности в новом, вздыбленном Октябрем мире и потому мог понять каждого, кто страдал и радовался тому же — будь то по­ тянувшийся к революции вчерашний офи­ цер, старик-боцман, тяжко преодолевающий годами вколоченные флотские привычки, или молодой краснофлотец шефского ком­ сомольского призыва, самозабвенно штур­ мующий нелегкую морскую науку. Но, пожалуй, самое интересное, что, ов­ ладевая этим главным ключом к духовному облику современника, писатель тем самым получил возможность понять прошлое и бу­ дущее флота и страны, воплощенное в судь­ бах, оказавшихся в центре его внимания. Именно так родился «Капитальный ре­ монт»— роман о флоте, идущем в револю­ цию. И так наметились предпосылки к окон­ чательному решению темы «Морской души» как единой книги о великом подвиге трех флотских советских поколений, отстоявших Родину в самых грозных испытаниях исто­ рии. Но завершилась «Морская душа» уже не в Кронштадте. Хотя первый месяц войны Соболев провел на Балтике, главная работа ждала его на Черном море. И можно с уве­ ренностью сказать, что писатель по-настоя­ щему встретился с войной и новыми своими героями в осажденной Одессе. Дымящиеся ее берега открылись ему 14 сентября _1941 года с борта вспомогательного крейсера «Микоян»... В те дни писатель-моряк побывал повсю­ ду, где это было возможно. Он встречался с катерниками, летчиками, десантниками, выбирался на тяжелые батареи, громившие фашистов на ближних и дальних подступах к городу и принимавшие на себя жестокий огонь врага. Повсюду, улучая редкие мину­ ты передышки, читал он воинам свои расска­ зы — обычно юмористические, из цикла «Капитана Кирдяги»: «Две яичницы», «Ин­ дивидуальный подход» — и люди, как запи­ сывал он в свой дневник, «отдыхали на сме­ хе». В том же дневнике появлялось все боль­ ше фронтовых эпизодов — каждая беседа и встреча множили этот драгоценный мате­ риал. Лавиной росли впечатления. Люди по­ разительных характеров и героической судь­ бы проходили перед писателем, щедро де­ лились с ним запасами энергии, мужества, веселья и гнева. И это им в близком буду­ щем довелось стать прототипами новых со­ болевских героев в рассказах «Соловей», «Парикмахер Леонард», «Белый шарф», «Разведчик Татьян»... II Анна Ивановна Макушева — Аннушка, как зовут ее до сих пор друзья, уцелевшие в боях, привела меня к дому № 29 по ули­ це Пастера уже в сумерках. Но еще можно было разобрать па смутно белеющем мра