Сибирские огни, 1968, №7

По тенистым аллеям прогуливается уже не «знать», а рабочая молодежь, звучит то в одном, то в другом углу парка новая песня. Нет на эстраде военных оркестров с зо­ лочеными трубами — гусар, кирасир, грена­ деров. Их трубы взяли в руки парни в ко­ соворотках, в толстовках. Звучит музыка наших дней. В воскресные дни в Павловск едут р а­ бочие с Нарвской и Выборгской застав, с Охты и Обухова. Пробраться в парк, да еще без билетов, не так-то просто. К тому же нас, мальчи­ шек, без родителей и с билетом-го не пу­ скали. Но соблазн посмотреть все, что де­ лается в парке, на открытой эстраде, велик. Каждый из нас имеет «свой» заранее об­ любованный «сук на огромном дубе, с ко­ торого удобно сверху обозревать прогули­ вающиеся парочки, артистов, готовящихся к выходу. Один гримируется, другой под­ брасывает вверх кольца, палки, третий де­ лает стойку на руках, четвертый деловито разговаривает с собачкой. В углу миловид­ ная девушка, обрывая лепестки ромашки, о чем-то беседует с клоуном в рыжем парике, в огромных ботинках с несоразмерно длин­ ными носками. Эта беседа привлекает наше внимание. С таким клоуном можно только веселиться, смеяться, а тут, видимо, серьез­ ный разговор. О чем? Нас больше всего ин­ тересует не сам концерт, а подготовка к не- муЛ жизнь за этим запретным — для нас и даже для зрителей с билетом — забором. Раздается дребезжащий звонок. Концерт начинается. Тут приходит и наша очередь изменять позиции. Есть в заборе одна особая доска. Если ее чуть-чуть потянуть на себя и сдвинуть влево — откроется вход в парк. Правда, это узкая щель, в которую свободно про­ скакивает только дворовая жучка — неиз­ менная наша спутница, но мы хорошо зна­ ем по собственному опыту что если в щель пролезет голова, значит, пройдет и все ту­ ловище. И вход этот кажется нам особен­ но интересным, непреодолимо манящим!.. В один из весенних вечеров, когда не­ много стемнело и перед началом концерта огромные прожекторы в парке погасли, мы, перебегая от куста к кусту, оказались сов­ сем близко к артистическому входу на эст­ раду. Соблазн был так велик, что, прене­ брегая опасностью, я незаметно проник на сцену. — А ну-ка, молодой человек, подойдите сюда! — меня поманил пальцем какой-то ар­ тист. Бежать было бесполезно, и я, опустив голову, виновато подошел. — Вы появились весьма кстати, моло­ дой человек. Вот вам деньги, сбегайте, по­ жалуйста, в ларек и купите мне пачку па­ пирос. Все ларьки были уже закрыты. Что де­ лать? Бегу через весь парк — это несколько километров — в Детское село. В ночном ре­ сторане купил пачку «Османа» (не хотели продавать, еле упросил, да и вид у меня был, наверно, особо «вдохновенный») и — обратно в Павловск. Аллеи поздно вечером кажутся страш­ ными, за каждым деревом мерещится что- то враждебное. Как проскочить совсем маленькое рас­ стояние под железнодорожным мостом? Там — это нам совершенно точно извест­ н о— живут черти, их видел недавно Костя Иванов, который врать не любит. Я стрелою, с песней, подбадривающей меня, проскакиваю чертову линию. В артистическую вбежал, когда сторож выключил лампочки над гримировочными столиками. • — Где артисты? — испуганно спраши­ ваю я. — А тебе чего? — подозрительно огля­ дывает меня хранитель здания. ‘ — Я.- вот...— показываю пачку.— Меня просили купить папирос. — Коли так, посмотри в директорской, может, кто и задержался еще,— милостиво разрешает сторож. Опасливо вхожу в директорскую. — Молодчина, молодчина, где же вы пропадали? — гремит голос артиста. — Здесь, в Павловске, папирос нет, пришлось сбегать в Детское село,— винова­ то отвечаю я — В Детское село? Ну, стоило ли из-за такой мелочи так далеко бегать? Моло­ дец! — Артист на минуту умолкает, потом, что-то вспомнив, обращается к директо­ ру: — Федор Васильевич, рекомендую взять паренька в свой могучий штат, не прога­ даете, поверьте моему жизненному опыту. — Приходи завтра утром,— говорит мне директор,— поговорим. А я не понимаю — всерьез это все или в шутку. — Когда1 — неуверенно спрашиваю я. — Да часиков в двенадцать. Когда я собирался уходить, артист, как я потом узнал,— Сергей Иванович Ми­ гай,— сказал мне: — Подождите, молодой человек, я сей­ час устрою вам транспорт до Детского села. Меня усаживают в старомодный эки­ паж, широкий, длинный, с бортовыми фо­ нарями по краям. Со скамеечкой для зон­ тиков, что ли. На ней-то я и сижу. На кожаном вместительном сидении экипажа — два человека. Одного — крупно­ го, большеголового, со сдвоенным подбо­ родком, я узнаю сразу: это же — писатель Алексей Толстой! Все мальчишки запоем читали «Аэлиту», а многие и в кино смотре­ ли. Мы часто видели его на улицах нашего зеленого городка. Нередко к нему приезжа­ ли гости Кое-кто из них тоже запомнил­ ся... Но вот этого, второго, не видел ни ра­ зу: высокий, худощавый старик с седой широковатой бородкой, лицо утомленное, с морщинками, а какое-то вроде... задири­ стое. И глаза — будто чертенята в них пры­ гают: насмешливые.