Сибирские огни, 1968, №7

Большая комната с высоким потолком, отделанная мрамором, позолотой и брон­ зой. Кружева, лепные украшения, арабески, парча, паркет— глазу негде отдохнуть. Герман Геринг хрюкал бы здесь от удовольствия, как свинья в клевере. Да, обстанов­ ка выдавала своих владельцев. Я помотал головой и не почувствовал головокружения. Наркотик не давал по­ бочных явлений. Я сидел в кресле, обитом шелковой парчой, за голову была подложена подушка, передо мной простиралась длинная комната с двустворчатыми бело-золотыми дверями в дальнем конце. Я чувствовал себя монархом средней руки, милостиво изъя­ вившим согласие дать личную аудиенцию. Неплохое здесь со мной обхождение! Мои часы показывали 9.01. Меньше часа прошло с того момента, как они меня схватили. Они следовали за мной от Управления полиции-Z, зная, что, когда подейству­ ет наркоз, я остановлюсь. Без грубых действий, без потрясений. Сейчас четыре человека дожидались моей аудиенции. Один у дверей, другой стоял спиной к чудовищно шикар­ ному камину, третий смотрел в окно, а четвертый неторопливо приближался к моему креслу. — Извините,— сказал он по-немецки с гейдельбергским акцентом и поднял мне 'веко. Я спросил: — Что со мной? ( Он отступил назад, приятно улыбнувшись. Элегантно одетый, волнистые светлые волосы, два золотых кольца, голос спокойный и мелодичный. — Все прекрасно. Все задвигались. Человек, стоявший у камина, шагнул к доктору. Я взглянул ему в лицо и понял, что если мне суждено выйти отсюда живым, то только на его условиях.. — Я — Февраль,— сказал он. И мираж рассеялся. Шелка, арабески и бронза исчезли. Я сидел в камере. Д аж е в воздухе похолодало. Я склонил голову и представился: — Квиллер. Лицо — стальной капкан, глаза — заклепки. Когда рот открывался и закрывался, казалось, лязгает металл, — Говорите. В моем распоряжении считанные секунды, чтобы обдумать ходы. У них был док­ тор. Я понимал для чего. В сердцевине этого стального капкана работала электронная счетная машина. Однако сделана она была из человеческой плоти и крови, следова­ тельно, и обращаться к ней нужно по-человечески. Итак, мне предложено говорить. — Что с полицейскими из Управления-Z? — спросил я.— Им ведь тоже сде­ лали уколы. — Им впрыснули нейтральную жидкость. — Неплохо сработано. — Да, достаточно эффективно. Мы не хотели причинять вам неприятностей. Доктор отошел. Его очередь еще не наступила. Холодный ветерок пробежал у меня по спине. — И не собирались меня увечить? Пока что? •— Нет. — Тогда зачем же вы пытались расплющить меня об стену? Огонек вспыхнул в его глазах и погас. — Это была ошибка. В больших организациях правая рука не всегда знает, что делает левая. Хотел бы я знать, что случилось с тем своевольным оперативником, который, нарушив приказ, пытался впечатать меня в стену. Я изучал Февраля. Капкан был неплохо загримирован под лицо. При беглом ' взгляде можно было ошибочно принять его за человеческую физиономию — продолго­ ватую, с подбородком и лбом одинаковой ширины. Волосы гладкие, зализанные, наче­ саны вниз, на манер гитлеровской прически, но без косой прядки. Темные, кремнево­ серые непроницаемые зрачки без намека на душу. Геометрически прямой нос. Геомег-