Сибирские огни, 1968, №7

Женщине лет тридцать пять. Заметны тоненькие морщинки у глаз и на лбу. У нее приятный цвет лица, правильные черты. Глаза умные и очень строгие. Женщина вопросительно посмотрела на Гаритсона. — Знакомьтесь,— сказал Гаритсон. — Василий Андреевич,— подсказал я. — Василий Андреевич,— повторил Гаритсон,— писатель... Лидия Григорьевна, инженер-механик и постоянный сотрудник «Гаражного ежа». «Старый бобер,— вспомнил я слова машинистки.— Лидия Григорь­ евна ему годится в дочери». Мы поздоровались. Лидия Григорьевна, проводив взглядом Гарит- сбна, отошедшего к огромному шкафу, пригласила меня сесть, спросила, как понравился их городок, долго ли здесь пробуд$. Но эю не был интерес ко мне. Глаза ее оставались отчужденными • и ни разу не улыбнулись. Женщина просто «занимала» меня из приличия. Гаритсон достал из шкафа толстенную подшивку, стряхнул пыль, подошел к другому столу и сказал мне: — Здесь вам будет удобнее. Располагайтесь. Типичная сатирическая газета с более или менее удачными карика­ турами и стихотворными текстами. Hq я смотрел и читал с удовольстви­ ем. В таких газетах, далеких, естественно, от совершенства, вся жизнь предприятия, все интересные люди — хорошие и плохие. Неинтересные, «середнячки», сюда не попадают. Чаще других встречалась фамилия Кострюченко. Скоро я понял, что это заведующий гаражом. Во многих номерах он упоминался не как виновник, а лишь в постскриптумах: «А что думает товарищ Кострючен­ ко?», «Товарищ завгар знает?», «Редакция ждет от товарища Кострю­ ченко ответа». Но было немало критических, порой по-настоящему злых материалов. «Завгар — попуститель бракоделов», «Мягкотелость завга- ра к добру не приведет». «Такие безобразия товарищу завгару нравят­ ся?». Встретилась и карикатура на него. Толстый, лысый, веселый чело­ век, умильно улыбаясь, убаюкивал на огромных руках красноносого пьяницу. Большая часть критических корреспонденций была подписана Анто­ ном Пшеничным. — Кажется, очень активный товарищ Антон Пшеничный? — спро­ сил я. Гаритсон перестал писать, он не расслышал вопрос, смотрел на ме­ ня поверх очков. — Да, активный,— ответила за него Лидия Григорьевна. — Это не псевдоним? — Нет. Действительное имя. Гаритсон все еще не понимал. Лидия Григорьевна пояснила ему: — Товарищ говорит об Антоне Пшеничном. — A-а...— кивнул Гаритсон. Около часа мы занимались каждый своим делом. Я читал. Гаритсон продолжал писать. Лидия Григорьевна тоже писала, задумываясь и останавливаясь, плавным движением маленькой руки отводила мешав­ шую прядь волос. Я поглядывал на Лидию Григорьевну чаще, чем, наверное, допуска­ ло приличие. Все в ней мило. Маленькие руки. Маленькие туфельки. Узкая и короткая — до колен — юбка. Мягкая голубая кофта. Высокая грудь. И лицо — красивое, гордое.