Сибирские огни, 1968, №6

•— А теперь вот... р або ты будет много,— вновь за говорил он, не г л я ­ дя на Му згин а .— Вы п р а в л я т ь надо положение, а я тут... лежу... — Н е д умай ты об этом, Ни к о л ай Яковлевич,— с волнением в о з р а ­ зил Музгин ,— т ебе теперь с ам о е главное д ело — выздороветь. А наше общее д ело н е остановится... п р о д о лж а т ь будем, р а з начали. — Со мной-то св я зь д е рж и т е ,— комиссар снова обернулся к Музгину. — Будем ... К а бы м ожн о было... с собой тебя взять... — Ну, куда меня такого-то... А потом, здесь ка к о е ни есть, д а л е ­ чение. Вот поправлюсь немного... — Мы тебе, Ник ол ай Яковлевич, и коня и все, что потребуется, п р и ­ готовим. Только поп р а в ляй с я скорее. А теперь я хочу совету твоего сп р о ­ сить. Я вот что з а д ум а л ; пусть Федоров с по в с т анцами уходит подальше в т ай гу и оттуд а у в яж е т с я с а л т а г а ч ан ц ам и , до говорится с ними, что и как. Я ж е сегодня махну на Унду, на прииск Ш ахтому , на К а за ко в е ки е промысла... О т р я д т ам сорганизую , из рабочих. Ч т о ты на это с к аж еш ь ? — Это бы не плохо,— Семенихин легонько поправил на себе шубу, хотел, к а к видно, повернуться, но, потревожив рану, поморщился от б о ­ ли и затих. Однако, поборов боль, п р о д о лж а л : — О т р я д из рабочих? Одобряю . Н а д о и в других отрядах... чтобы рабочий костяк... Действуй , Данилыч , только не горячись, пож алуй с та , будь осторожен, береги себя д л я дела... В комн а ту за г л ян у л хозяин. — Ч а й к у горячего ж е л а е т е ? С ам о в а р с т ар у х а вскипя тила. — Спасибо, дедуш к а , чаю выпью,— ответил Музгин и только т е ­ перь почувствовал, к а к сильно он про голодал ся , к а к по всему т елу р а з ­ л и л а с ь усталость, а ноги одеревенели, клонило ко сну. Музгин с трудом поднялся со скамьи , п р о д о лж а я смотреть в по ­ т емневшие г л а з а Семенихина. Он понимал, что надо с к а з а т ь какие-то ободр яющие и вместе с тем прощальные слова, и не было их у него. Что-то сда ви ло ему горло. Он сел к Семенихину на кровать, в зял его холодную руку и молча п ож а л ее. В безмолвии они просидели несколько минут. Н а к он е ц Семенихин с к а за л : — Иди, Кеша, иди, друг... Отдохни... Вр ем я не ждет... И з с ел а Музгин выехал зад о л г о до рассвета. К этому времени р а з ъ ­ яснило, с т ало видно звезды , похолодало. В долине Г а з им у р а подувал в е ­ терок, но в' пади, куда свернул Музгин, было тихо. Отдохнувший, н а ­ кормленный Воронко резво шел р а зм аши с той рысью, сани скользили легко, бесшумно по молодому, в эту ночь выпавш ему снегу. В сивой яманьей дохе и б ар аш ко вой шап ке (он ее выменял у х о з яи ­ на н а пап аху ) Музгин совсем не походил на военного. Н а г а н он сунул з а пазуху, а винтовку и ш аш к у у п р я т а л под сено, которого вдоволь н а ­ бросал в сани Шишмар е в , приладивший т а кж е к с аням спинку, чтобы удобнее было сидеть. Вскоре Музгина, м ал о поспавшего и в эту ночь, потянуло на сон. Он протирал рукавицей слипавшие ся г л а з а , крутил головой, борясь с одо ­ ле в ающ ей его дремой , но все н апрасно — на в али вши с ь на г р а д к у саней, уснул. Конь, почувствовав, что им не пр ав я т , перешел на шаг. ...Снится, что он у с ебя в родной станице, в поле. Он идет мимо пше­ н и ц ы— густой, колосистой, в пояс человеку. Идет, любуется , а на в с т р е ­ чу Семенихин гонит быков, и вдру г один бык з а р ж а л по-лошадиному... Музгин проснулся. Ок а зы в а е т с я , з а р ж а л его Воронко. Прот ерев г л а