Сибирские огни, 1968, №6

— Буд ешь з а старшего. Покормите коней, сами подкрепитесь к ак следует и дальше , чтобы к утру соединиться с нашими. Понятно? — Т а к точно, понял. — Со мной останется один Шишмарев. З а в т р а мы вас догоним. 12 Н у что ж , т о в а рищ командир, пошли, стало быть? — ока зал Шишмар е в и, не д ож и д а я ответа, кинул винтовку за спину, з аш а г а л по темной улице. Музгин, с конем в поводу, догнал его, пошел рядом . Шли долго, из одной улицы по переулку свернули в другую, за т ем в тр е ­ тью и уж е где-то на з а к р а й к е около пятистенного старого дома, в окнах которого светился огонек, остановились. — Здесь, что ли? — спросил Музгин. — Здесь. Ты иди в избу, а коня-то д а в а й мне. Он, кажись, вспотел шибко, т а к я р а с с едлыв а ть его не буду, сенца зад ам , а потом, к а к охо­ лонет, напою и овсом выкормлю . — Ладно . В доме еще не спали. Хозяин, небольшого роста лысый старичок с жиденькой рыжей бородкой, провел Музгина во вторую половину, где на деревянной кровати, укрытый шубой, л еж а л Семенихин. Р я д ом на с к ам ь е горела с амод ел ьн а я , из овечьего жир а , свеча, воткнутая в гор ­ лышко бутылки, тут ж е с тояла т а р ел к а с хлебом и недопитый с т а ­ кан чаю. — Ну к ак т ам у вас... дела-то? — слабым , прерывистым голосом спросил Семенихин, едва Музгин появился в комнате. — Все в порядке, Николай Яковлевич, отошли наши к Догье, о то ­ рвались от белых. Ты-то к ак себя чувствуешь? — Д а ничего, ослаб вот малость. — Р а н а -т о как, опасна? — Кость хватило... Б а б к а тут есть... забинто в ал а ногу-то, а к ране т р а вы какой-то приложил а . Уверяет, что вылечит... Не знаю, что будет... «Потерял , видать, крови много»,— подумал Музгин, у с ажи в а я с ь на Скамью возле своего дру га и комиссара. Семенихин сильно изменился — похудел за один этот день, на по­ белевшем лице угольно чернели густые усы и трехдневная щетина боро­ ды. Музгин понимал, что Николай сильно страда е т от раны, но с т ар а е т ­ ся скрыть это и только морщится, с тискивая зубы, чтобы не застонать, не выдать своего мучения. — Больше всего душа болит... за неудачу нашу ,— оказал Семени ­ хин, превозмогая боль и с т ар а я с ь говорить спокойно, но это ему плохо удавалось, и голос его переходил на низкие, хрипловатые ноты. П е р е ­ дохнув, Семенихин продолжал : — А тут еще одна черная... весть... камнем на душу. — Что такое? — Товарищей наших постреляли белые... разведчики наши... сооб­ щили... — Где? — Там же... в Ковыкуче... Д в е н а дц а т ь человек повстанцев... Быркин- ской станицы... с Иваном Савиным во главе... Н а помощь к нам спеши ­ ли... Попали к белым... за своих приняли д ружину Красноярскую ... погиб­ ли все до единого. И з -з а нас погибли... Эхма... все, к одному... Т яж ело вздохнув, комиссар отвернулся к стене, замолчал .