Сибирские огни, 1968, №6

А над Байкалом — полночь; время, как по часам, горластый петух гребешком своим расчесал. В избах добротных, за ставнями и заплотами, всласть поработав в хозяйстве рыбно-лесном, спят семьи крепчайшим крестьянским сном, чтоб встать утром с московской радиопобудкой... А на берегу, под кедром, над тишью гор и лесов все полноводней разлив молодых голосов — раскат за раскатом, за валом вал: Славное море, священный Байкал... Вальс сибирский гремит, рокочет: Славный корабль, омулевая бочка... Слышат напев в ангарской глуби бездонной омули и хариусы, плавниками пошевеливая во сне. Кедр подпевает ему дремотным густым баритоном, ветвями дирижируя в искристой вышине... ...Здесь лишь семимильный размах и шаг в песне, в труде и пути признает душ а,— не меряет и не мирится с меньшею мерой. З а солнцем расти поспевает трава, как человеческая спешит голова подняться к звездам , в небесные сферы. Здесь воды истоков древних и морей юных турбины Б ратска перемалывают в неон лунный, сияющий над горами и над байкальской бездной. Следы поколений былых и седой старины на молодой, обновленной земле видны, как на отпечатках копыт — след гусениц железных. Здесь все в неустанном движ енье живет во имя насущных нужд и повседневных забот, а цели конечной, как мечте, не видать предела. Светлые идеалы, как высеянный во поле мак, споро цветут и зреют в душах людских, в умах, кою рым и, как идея, сегодня будущее овладело. Здесь каждый полностью взять стремится, как солнцевосход от ночной зоряницы,— все от уходящ его и нарождающегося дня... Такой человек — работящий, песенный и веселый — встретился мне в Сибири, в ее необъятных долах и, наверно, навеки зачаровал меня!.. Перевел Александр СМЕРДОВ.