Сибирские огни, 1968, №6

ж ание шифровки. Я не держ ал при себе шифровальной книги, поскольку мне легче за ­ помнить принципиальную схему перестановок, чем копаться в .колонках цифр. Преимущество почтово-биржевой системы в том, что сигнал может догнать агента в любом уголке Европы в обусловленное время. Кроме того, поскольку сигнал прини­ мается на слух — никаких, следов не остается. Агент может, если надо, получить зако­ дированный приказ в пивной, стоя бок о бок с противником, причем шифровка будет принята с полным соблюдением секретности. Но, с другой стороны, система эта срабатывает медленно, и там, где необходима срочность, она не годится. Пользоваться ж е телефоном можно лишь в самом неотлож ­ ном случае. Любой полицейский, увидев, что я вешаю трубку, мог бы предъявить свое удостоверение и спросить у администратора отеля, у бармена или телефонистки, какой номер я вы зывал, а затем легко отыскать адрес моего собеседника. Я уж е не говорю о том, что линию могли прослушивать. От такой опасности у нас есть два способа страховки. Сущ ествует очень простая кодовая система, согласно которой «Сегодня вечером я обедаю с Девисом» означает «Сейчас я выхожу на улицу» и т. п. Если ж е требуется передать по телефону более срочное сообщение, содерж ащ ее весьма важную информацию, мы говорим на рабинда- танат, диалекте горного племени лахтсритса, обитающего в Восточном Пакистане. Этот диалект еще более примитивен, чем малайский, и имеет то преимущество, что его можно легко и быстро освоить. (К ак ни странно, на рабинда-танат нет слова «пуля», и мы обычно говорили «убей-шарик». Автомобиль будет «огненная тележ ка»). Поскольку я не особенно торопился получить подтверждение личности Пола и з а ­ дания, я послал его фотографию по почте, воспользовавшись почтово-биржевой систе­ мой. Агенты, которым поручено установить контакт с незнакомым им человеком, всег­ да имеют при себе свою фотографию. Получение в бюро этой фотографии без всякого сопроводительного текста означает лишь одно: «Кто это?». Ответ был: 378 1/8 плюс 2 1/8.— «Фамилия подлинная. Абсолютно надежен. С вязной Лондона». Вот почему я никогда прежде о нем не слышал. Д ва года провел я вне Лондонаа Египет, Куба, теперь Зап адн ая Германия. Он был одним из новых связных, поддержи­ вающих прямую связь с Лондоном. Я бы никогда его вовсе не увидел, если бы в связи с гибелью К Л Д не потребовались срочные меры. Вилли Пол (в меморандуме было указано его имя) прилетел, чтобы установить со мной контакт и вручить мне «ре­ бенка». Где-то он сейчас, этот Вилли Пол? Л етит домой, счастливчик. Ш кала приемника угасала, и что-то кольнуло в душе. Отчего бы это? — обеспо­ коенно спраш ивал я себя, и ответ пришел. Фирма «К Л Д — Петролеум» исчезла из биржевых списков и уж е никогда не прозвучит в эфире. Я вдруг проснулся, когда мне снился седьмой сон, и сразу подумал об ее худых плечах, вспомнил ее позу — очевидно, облик Инги глубоко запечатлелся в душе и сей­ час, как незваный гость, сам пришел на ум. А снилась мне черная пантера, и образ ее быстро угасал. Я напряг память, но не мог вернуть изображ ению яркость. Слишком поздно. Сны уходят в первые несколько секунд’ после пробуждения, как привидения — после крика петуха. Но эта была, конеч­ но, она, черная суккуба — ночная дьяволица, которая приходит, чтобы заласкать до смерти спящих мужчин. Зато в практических вопросах мне повезло больше. П еред сном я запутался в выкладках и расчетах, но утро принесло четкое решение: действовать сегодня же Я сделал слишком много ошибочных предположений, оттого и запутался. Челове­ ка, увязавш егося за мной на Унтер ден Эйхен, я .принял за противника — и ошибся. Я считал, что задавить намеревались меня, а не Л индт. И в этом я, быть может, оши­ баюсь. Они могли д аж е попросту ничего не знать о моем существовании. Короче, я рискую попасть впросак, если буду продолж ать несокрушимо верить, что в то время, как я охочусь за Цоссеном, он охотится за мной. Следовательно, мне еще предстоит вы звать его огонь на себя. Если они уже заинтересовались мною, они прицепятся — следовательно, я ничего не проиграю, начав