Сибирские огни, 1968, №5

С болью разодрал спекшиеся губы: • Я читал список,— сказал он незнакомо.— Кажется, запомнил... Ребята смолкли — вроде бы не узнали его. Его удивило, что никто не потянулся it нему, как бывало всегда, не забросали вопросами. Может, им тоже повыбивали глаза? В списке есть...— продолжал он.— Запоминайте: Третьякевич, Земнухов, Мош- «ов, Кошевой, Шевцова, Тюленин, Левашов... Попов... Фомин... — Хватит! — резко вскрикнул'человек с хлебом во рту. Он узнал голос Толи Попова: — Анатолий, ты?.. И опять в камере повисло странное недоумение. Слышно стало, что с окна по­ парно капали капли в котелок на полу. Хлип-хлип... Хлип-хлип. Точно ребенок ти­ хонько плакал. А в коридоре таилась непривычная тишина. Иван спросил рядом: — Что, тебе глаза... повредили? — Не вижу. Пробовал открыть — не вижу... Он ощутил дыхание Ивана на своем лице. — Д а нет, вроде — целы,— сказал Иван, осторожно пальцами разлепляя ему веки.— Заплыли. Кровью засохли. Свет прорезался. Утро. Обтаявшее сверху окно, колючая проволока. Воробей мелькнул на белесом фоне ■облаков. — А я решил — выбили мне глаза. Соликовский нагайкой. Иван сидел рядом, Попов — у стены. Кто-то третий лежал в темном углу, осто­ рожно покашливая и кряхтя. — Это Мошков,— ответил Иван на его вопросительный взгляд.— После тебя при­ тащили... Ребра поломаны. В словах друга он уловил упрек: вроде бы Мошков пострадал из-за него. <А ведь они меня подозревают!» — дошло до него, наконец. В холод и пот уда­ рило сильнее, ^ем на первом допросе. Иван спросил: — Ты один эти дни сидел в камере? — Д а. Лежал. Какое сегодня? — Пятое января. — А я счет потерял. Список у них второго утром появился...— начал он рассуж­ дать вслух. — Знаем,— непривычно жестко перебил Попов, через силу шевеля неправдопо­ добно распухшими |убами. Вот отчего казалось, будто он во время разговора жевал хлебный мякиш.— И нами установлено: список появился после тою , как тебя в третий раз допросил Соликовский. Он понимал ход их рассуждений. Но он знал — он один из них мог знать это наверняка! — список попал в полицию со стороны. — Если б — я... или кто из н ас— вся организация была бы здесь. Сразу... Ноно- александровских в списке нет. Из поселка— тоже. И первомайских, кажется, всего — ты с Фоминым... — Молчи! — дернулся Попов, словно невзначай задели его иссеченную нагайкой голову. Кожа на щеках и высоком лбу висела запекшимися сгустками, из которых Сочилась сукровица. Иван как бы пояснил, чем вызвана вспышка Анатолия: — Сегодня многих из Первомайки привели. По-моему, Егех его ребят схватили. — По второму списку берут. И опять после твоего допроса! — колюче из-под багрового века уперся глаз Анатолия Попова.— Ты как эт<} объясняешь? — Второй список?.. Ребята... задушите меня, если не верите!. В пристальных, близоруко-расширенных зрачках Земнухова угадывалось холод- вое сомнение и горячее желание поверить. — Продает знающий,— шевельнул плечами, будто поежился, Иван. И после пау