Сибирские огни, 1968, №5

Г е н н а д и й Карпунин Запомнить все на свете звуки, все краски. Дерево, ручей, лицо твое, и грудь, и руки — все выучить. До мелочей. Вобрать в себя и день, и вечер, и небо, ставшее алеть. Вкус губ, цвет глаз и теплый ветер волос твоих — запечатлеть. Определить температуру, дыханье, пульс. Стихи сложить. Картину написать. Скульптуру из камня высечь. Пережить все заново, всю эту область любви. Не думать ни о ком, лишь об одной тебе, чтоб образ был верно схвачен целиком. Петь песни, плакать, веселиться, изведать тысячу вещей. Зачем? А вдруг, как Василису, тебя похитит царь Кашей... Вдруг нас какое-то явленье природы разлучит, как-то: вулкана взрыв, эемлетрясенье, вихрь, ураган... Да мало ль что! Как бы ни верил в жизнь, в искусство, как ни был счастлив бы сейчас, но не избавиться от чувства, что видимся в последний раз. Я, может, глуп под стать мальчишкам. Есть мир, есть ты. Да сгинет зло! Но то, что есть, все это слишком уж хорошо, чтоб быть могло. Я видел траву и деревья, росу на лугу и в лесу и думал, что я из деревни охапку стихов привезу. Друзья за меня опасались: мол, будешь корпеть, день и ночь.. Но, странно, стихи не писались,- Ушло вдохновение прочь.