Сибирские огни, 1968, №5

заслышав выразительный голос Татьяны. На кране опять никого не бы­ ло, кроме их с Бакланом, все уже ушли со смены домой. Так мне обидно за Борьку сделалось, что не окажись рядом Петра Сидоровича, вообще не знаю, что было бы: Татьяна вдруг с размаху дала Баклану пощечи­ ну!.. А он д аж е не шелохнулся, сказал, как девчонке: — Самой же, Танька, стыдно вспоминать об этом будет!.. Она вдруг резко отвернулась, и плечи у нее ходуном заходили... Петр Сидорович, спасибо, силой увел меня. Но из порта, конечно, я не могла просто так уйти, уже солнце садилось, когда не вытерпела, сно-« ва пришла на стенку. Еще издали услышала радостный голос Б ак л ан а : — Это все Танька!.. Это' она догадалась!.. На понтоне стояли Павел Павлович и Гусаров, а Пеур Сидорцвич-, Татьяна и Баклан ставили на тележку противовеса вместо уголков, ко­ торые никак не хотели скользить по направляющим, большие шарико­ подшипники, тележка должна была катиться на них по направляющим.. Тут уж и я решилась спуститься на понтон. Гусаров удивленно смотрел на Баклан а : на левой щеке его сквозь масло и грязь четко, как припе­ чатанная, краснела Татьянина длань. Пдвел Павлович улыбался молча, ласково и хитро... Испытывали устройство уже при электрическом свете, было часа два или три ночи. Кто его знает, как у нас в порту все узнается, точно само собой, только на стенке собралось довольно-таки много народа. — Ну, давай, Т а н я !— оказал Баклан, кивая на кран; лицо у Борь ­ ки было совсем грязное и такое осунувшееся, будто он на пуд за сутки* похудел; и Татьянина ручка еще виднелась на его щеке... — Нет уж, давай ты сам! — ответила она. Борька пошел на кран, включил машину, лебедку: грейфер послуш­ но и легко поплыл с палубы понтона кверху, повис и замер; чуть дернул­ с я — челюсти легко разошлись... Тут я заметила, что смеюсь... Так я и улыбалась до ушей, пока Баклан пробовал грейфер на всех циклах... Особого торжества и аплодисментов, переходящих в овацию, по поздне­ му времени не' было, но кто-то, конечно, тут же подсчитал, что цикл со­ кращается почти втрое, а это стоит любых оваций!. Потом мы с Бакланом шли домой, я обеими руками держала его з а руку, мы молчали. А по ту сторону Баклана тоже молча шла Татьяна. Около нашей парадной остановились. Борька высвободил свою руку из моих, протянул ее Татьяне: — Ну, спокойной ночи, Таня. Она, как и я, в зяла его руку обеими руками, хотела что-то сказать , только кивнула молча... 7 Интересно получается с человеком, когда он, кроме работы, скажем , за станком или за рычагами крана, вступает в общественную жизнь: тогда все, происходящее с другими, начинает волновать его так же не­ посредственно и сильно, как и его личное, касающееся только его одно­ го. Я понимаю, конечно, что встречается, к сожалению, формализм и в общественной работе, но если человек честен и увлечен по-настоящему, то его личным становится решительно все. Получается что-то похожее на то, как Симочка в любом шуме слышит звуки музыки, даже отрывки мелодий... Странную фразу сказал он года два назад, но теперь, кажет­ ся, я понимаю его: — Д ля меня все звуки окружающей жизни либо автоматически вы­ ливаются в какую-то мелодию, в определенное настроение, либо являют