Сибирские огни, 1968, №5

— Д а вы не смущайтесь, не смущайтесь: прославим, как и надо! — с превосходством говорила Лида. Тогда Галина Тимофеевна вздохнула, поглядела еще на нее, ска­ зала негромко: — Не сумеете вы, Лида, написать обо мне...— И почему-то добави­ ла: — У меня уж дети старше вас. — Почему — не сумею? ■— Помните, как вы написали ту статью про Борьку?.. Ну, когда он в больницу попал...— И процитировала на память: — «Его мускулистые руки намертво вцепились в рычаги!» — А что — неправда? — «Он жизнью готов был пожертвовать!..» — Тоже — неправда?!. — Почему, все примерно так и было... Вы только не сердитесь на меня, я ведь не Борька: ему что, он — пацан, а меня в порту все знают, дети у меня взрослые... И как Лида ни упрашивала ее, Галина Тимофеевна отказалась на­ отрез. Д аж е пригрозила напоследок, что в газету опровержение пошлет, если Лида все-таки статью опубликует. Но Лиду и это не остановило, она продолжала злиться и настаивать. Тогда Галина Тимофеевна не вы­ терпела, сказала: — Всех ребят учат в школе писать, да не из каждого получается писатель. И Лида неожиданно заплакала... Как-то шли мы с вечерней смены, а около проходцой в своем «Мо­ сквиче» сидел старший сын Галины Тимофеевны, главный инженер со­ седнего завода, терпеливо ждал ее. Распрощалась она с нами, нетороп­ ливо пошла в машину... И вот после этого мелкого случая я по-другому стала воспринимать и постоянные рассказы Галины Тимофеевны о вну­ ках, и подчеркнутую чистоту на нашем кране, и даже то, что она очень по-домашнему вяжет в свободную минуту: работает и работает себе че­ ловек, спокойно, нормально, вот именно — надежно! А мог бы ведь и, в герои лезть, да и на пенсии сидеть, наслаждаться заслуженным отдыхом. Буйвол Евлампий Силаков однажды сказал мне с хитрецой Ивануш- ки-дурачка: — Пришла ты, я тебя даже боялся поначалу: очень уж тебе не тер- делось всю жизнь под школьную колодку подогнать. А теперь смотрю — нет, ничего, можно с тобой работать! Буйвол-то он буйвол, а вот пришлось нам в лебедке менять муфту сцепления, Евлампий не уехал со смены, ворочал детали, как медведь, пока не сделали. И в кране он, как у себя дома: и гаечный ключ куда по­ пало не положит, и к шуму работающей лебедки прислушивается при­ вычно, и стекло окна протрет машинально концами обтирки, если з а ­ пачкалось. В общем, все начали примериваться — и мы сами, и рабочие — кто свой человек в порту, а кто временный. А тут еще случилось «че-пэ»: с получки Венка напился, ударил Д а ­ шу. Сначала мы ничего не знали, только Д аша пришла на смену, а под глазом у нее — синяк! Она ничего не говорит, глаза заплаканные, я бы­ ло хотела сунуться к ней, выяснить, но ведь неудобно как-то вот так с ходу лезть к человеку в душу, ну, все мы и промолчали. А Венка поку­ ривал себе, улыбался по-гусарски с несгибаемой лихостью. Поглядывала я на него внимательно, да и другие косились выразительно, но уж очень диким казалось, чтобы парень вот так мог отнестись к девушке, ударить нашу милую Дашу кулаком по лицу!..