Сибирские огни, 1968, №5

Она появляется после того, как ты уже попробовал что-то сделать... Попробовал сам, самостоятельно подумать о чем-то, пусть даже тебе помогли другие додумать до конца... И тогда у тебя появляется,— вна­ чале еще робкая, а после и более смелая,— уверенность, что и ты. сам уже что-то можешь в жизни, уже что-то умеешь. И вторая причина этой уверенности, ощущения радости — участие на равных в жизни и работе других людей, в данном случае — всего кол­ лектива порта! Участие на равных: я ведь имею в виду не должности и звания, а отношение к труду, "заинтересованность в общем деле. Все события, которые были за это время, внешне легко могут быть разделены на личные, касающиеся только меня, и общие, производствен­ ные, как принято называть, но внутренне они как-то не хотят делиться, разграничиваться... Д аж е такой сугубо личный вопрос, как учеба Баклана, оказался не только нашим семейным делом... По предложению Баклана мы решили приспособить краны «Старый Бурлак» для работы с двухканатным грейфером, для раскрытия его на весу, что уменьшило рабочий цикл почти на тридцать процентов... До этого грейфер был одноканатным, раскрыть его можно было, только предварительно опустив на землю. Вопрос чисто производственный, но он самым непосредственным образом повлиял — на меня в первую оче­ редь, потому что к тому времени я уже оставалась в позорном меньшин­ стве,— повлиял на то, что Баклан ушел в институт. А как я рада за маму, наконец-то она стала по-настоящему счаст­ лива: так и чувствуется, что жизнь ее стала полнее, прямо-таки на г л а ­ зах сполз с мамы ограничивавший ее панцирь! Как-то я позвонила маме. Она сразу же сняла трубку, как обычно, жд ала моего звонка. Но сказала каким-то новым голосом, бодро-веселым и взволно­ ванным: — Ну, наконец-то!..— Помолчала, передохнула, з а см е яла с ь :— Вот Илья Николаевич с тобой хочет поговорить. — Он приехал?..— обрадовалась я. — Он приехал и поздравляет тебя, Леша! — сказал Илья Николае­ вич и тоже засмеялся.— Свадебный подарок за мной! — Спасибо! А вы... надолго приехали? — На целый месяц, Лешка ты моя!.. — Ну... и хорошо! Мы оба еще как-то неловко помолчали, потом он уже поспешно сказал: — Ну, до завтра! — До завтра! И повесил трубку. Повесила и я... Вот бы хорошо, если бы все у них с мамой, наконец, наладилось!.. И по мне она не будет так ску­ чать!.. Приехал Баклан с ночной смены,— он заменял Федю,— разбудил меня, сели мы втроем завтракать. Или слышала тетя Паша мой разго­ вор по телефону с мамой, с Ильей Николаевичем, только поглядывала на меня весьма и весьма выжидательно. А я почему-то боялась сказать Баклану о приезде Ильи Николаевича. И по голосу мамы, и по его го­ лосу я уже понимала, что сейчас, когда я — замужем, живу отдельно, своей семьей, главное и формальное препятствие: «У меня ведь Л е ­ на»,— устранилось. Формальное?.. Да , именно формальное, как ни парадоксально. И по их счастливым голосам я уже понимала, что все у мамы мо