Сибирские огни, 1968, №5

каждую свободную минутку щурится радостно на солнце, улыбается до ушей своим «решетом». И ничего ему больше не надо, то есть совершен­ нейший Обломов, даже жениться не удосужился, живет при старушке- маме, как дитя. И жизнь для него, как погода за окном!.. Д а , это ведь слова Баклана... Ну, меня-то Митяй побаивается, чуть что — косится на меня своими телячьими глазами, аккуратно следит за давлением па­ ра в котле и водой, подметает уголек, поддерживает чистоту в кране. А с Бакланом здоровается за руку и расплывается, когда его видит. Что в Борьке такое есть?.. Неужели только потому, что он угощает Митяя сигаретами, как-то на смену привез ему книжку про лес и зверей, птиц?.. В обед Митяй садится обязательно рядом с Бакланом, ожидающе погля­ дывая на Борьку. И тот начинает рассказывать про дельфинов, какие они, оказывается, умные и сообразительные. Или о том, что у лебедей любовь единственная: когда один из пары погибает, то второй умирает от горя. Или еще что-нибудь подобное, и Митяй смотрит ему в рот, бо­ ясь проронить хоть слово. И даже дядя Федя готов задержаться после смены, слушая Баклана. Евлампий Силаков тоже... Сначала, здороваясь, они с Бакланом ж а ­ ли руку друг другу, кто сильнее. Но так и не могли победить друг дру­ га, хотя, я думала, лопнут от натуги. Только Евлампий спросил, когда они уже расцепили руки: — Это правда, что у тебя мать артистка? Баклан кивнул. Евлампий пошевелил еще побелевшими пальцами, и багрозое лицо его сделалось удивленным: — Вот бы уж никогда не подумал, что ты из интеллигентов!.. — А что интеллигенты — второй сорт, что ли? — спросил Баклан . — Да нет...— Евлампий вроде д аже растерялся.— А все-таки... — Хочешь — опрокину на спину? — спросил Баклан. — Меня?! — Евлампий захохотал. Баклан положил ему руку на плечо около шеи, нажал пальцами. Евлампий охнул, отскочил, сразу перестал хохотать. — Да ты не бойся! — протяжно-насмешливо выговорил Баклан .— Д ай я тебя за ручку подержу. Культурненько, как девушку! —взял Евлампия под руку, нащупал пальцами нерв, нажал ,— Евлампия пе­ рекосило... — Это болевые приемы! — не сдержавшись, торжествующе прого­ ворила я.— Баклан еще в школе самбо занимался!.. — Самбо... Приемы...— бормотал Евлампий, багровея все силь­ нее.— А вот!..— и он кинулся на Баклана, как медведь, облапил его, поднял над палубой, легко качая из стороны в сторону.— З а борт вы­ кинуть?!.. Б аклан по-прежнему спокойно молчал, держа руки под мышками у него, сдавил их. Евлампий охнул, ра зжал свои ручищи, попятился. Й громила Силаков после этого начал по-настоящему уважа ть Баклана!.. Приезжая на смену. Баклан каждый раз привозил Верушке, шки­ перу своего понтона, конфетку. Когда шоколадную, а когда и простую. Говорил весело: — А ну: танцуй!.. Верушка краснела, закладыв ала руку за голову, топталась на месте. — Внимание!— торжественно говорил Баклан — Сейчас состоит­ ся награждение победителей!— и вручал ей конфетку. Пустяк, конечно, и конфеты всегда стоят на столе у Баклановых, но ведь вот не забывал он взять одну д л я Верушки!.. Отец у нее погиб 3 Сибирские огни № 5