Сибирские огни, 1968, №5

ханик баклановского крана Борис Васильевич стоял на понтоне, встре­ чая Баклана. Ну, за парадность спасибо, а смену я все равно буду при­ нимать, как и надо! Обернулась уже из крана, крикнула Митяю: — Эй, козлятник драгоценный, марш на кран! Сначала его широкое лицо было удивленным. Он замигал большие ми, телячьими глазами на меня, приподнялся с доски... — Сиди, сиди,— густым басом сказал ему крановщик Евлампий че­ рез наши головы, поглядел на меня, усмехнулся: — А ты, оказывается, командир!..— покачал головой, но все-таки пояснил: — Он уже принял смену от дяди Феди. — А почему баржу разгружать не начали? Нас ждали?! — спроси­ л а я у него. — Характерец! — вздохнула Галина Тимофеевна. — Одно слово — зажигалка! — и Евлампий захохотал оглушитель­ ным басом. — Специально договорились, чтобы вы начали со свежей баржи ,— по-прежнему спокойно и терпеливо объяснил мне Петр Сидорович. Я побагровела, но посмотрела на манометры, на уровень воды в кот­ ле, на лебедку, машину. Арматура не парила, в кране было очень чисто, зубчатки лебедки отливали маслом, машина так и сияла!.. Села за рычаги: после громадины Евлампия не доставала нргами до педалей. Д аж е слезы на глазах выступили, встала, отрегулировала высоту сиденья, устроилась поудобнее. Стараясь не торопиться, дала пар в машину: она заработала ровно и плавно. Включила лебедку, погоняла ее на холостом ходу: зубчатки жужжали мерно, тоже плавно, без м а ­ лейшего удара. Все-таки строго покосилась на Евлампия, он уставился на меня, перестал улыбаться. Спросил, когда я выключила лебедку: ■— Ты что... подозреваешь меня в чем, что ли?! — И все тер комом , обтирки по рукам. Петр Сидорович молчал, внимательно глядя на меня, Галина Ти­ мофеевна покачала головой, вздохнула: — Чего ты злишься, Леша?! ' — Это она от растерянности...— проговорил Петр Сидорович и все- таки слегка улыбнулся: — Или это у тебя здоровая спортивная злость, Леша? Но никто не засмеялся... И я тоже ничего ему не ответила, включи­ ла подъем. Резко включила, уверенно: на концах тросов, спускавшихся с гуська стрелы, выкинутого метров на двадцать от крана, висел грей­ фер, широко раскрыв свои челюсти;,он должен был подняться, но, ока ­ зывается, я впопыхах перепутала рычаги: челюсти грейфера, опускаясь и поворачиваясь, послушно пошли навстречу друг другу, он закрывался. Я растерялась, разозлилась еще сильнее, рывком перебросила рычаг: че­ люсти так же послушно стали раскрываться. Разошлись в стороны, я поставила рычаг в нулевое положение. Подождала, но за моей спиной j. молчали. Только Евлампий осуждающе спросил: — Ты не с той ноги сегодня встала?.. А я увидела, что кран Баклана легко и быстро поворачивается. Б а к - , лан сидит за рычагами, лицо радостное и тревожное, сосредоточенное, а за спиной у него стоят Борис Васильевич, Зина и крановщик Шумилов, которого сменил Баклан . И вроде улыбаются, радуясь вместе с Бакла-1 ном... А у меня все наоборот, и Петр Сидорович на моем кране, а не у ! Баклана: в нем уверен, а за меня боится!.. Передохнула, взялась за ры -' чаг поворота, сдерживаясь изо всех сил, осторожно включила: кран без рывка, плавно начал поворачиваться. > — Вот так,— тотчас проговорил Петр Сидорович.