Сибирские огни, 1968, №5

серьезным, тоже торжественным. Он молча протянул мне руку, я по­ жала ее, и мы пошли. А из окна по-прежнему глядели на нас мама и Екатерина Викторовна. Наш дом портовский, от него до порта всего метров триста, но я надолго запомню, как шла тогда в порт! Вся улица была заполнена людьми в рабочей одежде, молча и неторопливо идущими на работу. И хоть я сто раз до этого видела по утрам, как люди идут в порт, но теперь-то я сама принадлежала к ним, и меня ждало то же, что и всех их, я сама была точно такая же, как и они! И хоть я знала многих, иду­ щих сейчас в порт, и сам порт знала, казалось, как двор нашего дома, и шли люди молча, неторопливо, и лица у многих были заспанными, и мужчины курили как-то сосредоточенно, но всех идущих объединяла огромная сила слияния множеств воедино! Равного приобщения всех и к предстоящему в порту, и к этому небу, солнцу, вообще главному, для чего и живет человек на земле! Вот почему и мама с Екатериной Викто­ ровной вели себя так необычно, вот почему и Баклан шел такой задум ­ чивый. Мы шли, шли, кое-кто здоровался с нами, и мы отвечали, но боль­ шинство относилось к нам, как и ко всем другим: люди молча, без слов приняли нас к себе. И я с каким-то особенным чувством важности про­ исходящего достала пропуск из кармана куртки, показала его в проход­ ной, вместе с другими вошла на территорию порта. Здесь поток людей разветвлялся, растекаясь по причалам, но это особенное чувство не про­ падало, и лица по-прежнему оставались серьезно-значительными, сосре­ доточенными. И я все не могла взять Баклана под руку, и он не брал меня. На причале, от которого катер должен был везти нас на плавкраны, стояли как всегда приветливый Павел Павлович и важный Гусаров, и в улыбке поднимал кустистые брови Петр Сидорович и Катя Быстро­ ва — комсомольский секретарь порта... И хоть все они молчали и здоро­ вались с нами простыми кивками, но уже от того, что они пришли про­ водить нас, выбрали для этого время, хоть у каждого из них — тысяча дел, все происходящее стало еще значительнее. И как-то особенно хо­ рошо было то, что они просто стояли, смотрели на нас и — ничего не говорили! И Венка, Даша , Любочка с Федей, мы с Бакланом тоже мол­ ча сошли по трапу на катер, за нами спустился Петр Сидорович, води­ тель катера — широкоплечая и громадная, как борец, тетя Глаша огля­ нулась на нас, посмотрела на причал, катер дрогнул, заревел мотор, и мы легко, быстро пошли в реку. А солнце плясало яркими бликами на туго натянутой глади воды, катер описывал широкую и плавную дугу, ровно и мощно ревел его мотор, привычно-сосредоточенно сидела за ру­ лем гетя Глаша, сразу за бортами катера двумя высокими, прозрачны­ ми, радужными на солнце стенами вставали валы воды, обдавая нас тревожно-свежим запахом, а над головой было ярко-синее, залитое солн­ цем небо! Мы с Бакланом сидели рядышком, прижимаясь друг к другу, и вот здесь Баклан взял меня за руку, крепко сжал ее. А на причале всё почему-то стояли и не уходили провожавшие, и смотрели на нас... Не помню, как на втором клиентурском сошли Венка с Дашей, на с е д ьмом— Любочка с Федей, и вот уже наш двенадцатый. Я мельком глянула на длинную широкую баржу, выпуклая палуба которой была засыпана высокими кучами яркого на солнце песка: ее уже поставили под разгрузку. На два наших крана: они стояли между баржей и бере­ гом, четко вырисовываясь переплетами неподвижных стрел на солнечной синеве неба. На отлогий берег, засыпанный высокими штабелями песка с ранее выгруженных барж. Глянула я на все э т о— и меня охватили и