Сибирские огни, 1968, №5

удастся на какое-то время обмануть других, себя-то не обманешь никог­ д а ! — и покивал Баклану: «Давай, давай, Борис!» Я села, Баклан смутился, встал, сказал, все глядя на Петра Сидо- ровича: — Я немножко пофилософствую, а?.. Мама уже хотела его остановить, но Павел Павлович тоже сказал одобрительно: — Нельзя жить, не думая. А Гусаров, я видела, был согласен с мамой. — Люди делятся на умных и глупых, здоровых и больных, добрых и злых, работящих и лентяев, вообще много всяких разновидностей. В человеке, как правило, «всего понемножку»:, в чистом виде ни одна из этих разновидностей почти не встречается. Но всех людей, как л акму ­ совой бумажкой, можно разделить на три категории: соблюдающих р а в ­ новесие отдачи-получения, больше получающих, чем отдающих от себя жизни, и — больше отдающих, чем получающих,— и Баклан вопроси­ тельно замолчал, глядя на Петра Сидоровича. — Ну что ж ,— сказал Павел Павлович,— можно и так посмотреть. — Обычно те, кто больше отдают, чем получают, не задумываются над этим: они щедры, как все талантливые люди, а талант — это добро­ та,— и замолчал опять вопросительно. — Ну, ну,— улыбнулся ему Петр Сидорович. И Б аклан усмехнулся: — Трагикомедия там, где люди больше получают, чем отдают: этим вызваны и войны, и карьеризм, и подавление человека человеком, и другие несправедливости. Эти люди, главным образом, рождают ложь. Я помню, что мне было очень обидно. И потому, конечно, что вести собрание полагалось мне, а разговаривали Петр Сидорович и Павел Павлович в первую очередь с Бакланом. С интересом разговаривали, это было всем понятно. И потому еще, что сама бы я так сказать не сумела. Но было и обидно, и радостно, что совсем уж странно. Мама с Гусаровым хмурились, а Петр Сидорович с Павлом Павло ­ вичем, точно не замечая этого, все поощряли Баклана. И он покраснел, по-старому глянул на меня, будто хотел посовето­ ваться. Я, конечно, отвернулась, а он сказал: — А еще есть люди, которые считают, что жи зн ь— как погода за окном. Встаешь ты, например, в воскресенье утром. А за окном — дождь, и все твои функции ограничиваются выбором одежды по погоде, понимае­ те?.. Вот такие — самый вредный балласт в жизни! — и скривился совсем уж презрительно: — Д а к тому же они считают, что жизнь идет, образно говоря, со скоростью эскалатора метро, а бежать по нему — запрещено правилами! И тут я поймала себя на том, что смотрю на Баклана, улыбаюсь от радости, и он смотрит на меня и улыбается так же... И после, когда 'мы учились на курсах крановщиков, и потом в де­ сятом классе, мы часто встречались с ним вот так глазами, вместе р а ­ дуясь чему-нибудь. ГЛАВА ВТОРАЯ 1 Неужели Баклан умрет?!. И зачем тогда мне жить?!. Борька, род­ ной, ну как же это ты?.. И как же это я недосмотрела?.. Слушай, Баклан , это ты всё,— чтобы доказать мне?!.