Сибирские огни, 1968, №5

что стремится познать не только условия похода Василия Пенды, но и «вдохнуть аромат странствий, прикоснуться сердцем к истории.» Путешествие автора с сотрудником крас­ ноярской телестудии Геннадием Ермолиным в поисках следов легендарного землепроход­ ца становится еще более захватывающим и притягательным, когда они обнаруживают, что цель их странствий — Нижняя Тунгу­ ска — и есть та самая река Сибири, кото­ рую В. Шишков описал в своем замечатель­ ном романе «Угрюм-река». Версия эта, рассказанная автору неожи­ данным попутчиком Фарковым, отец кото­ рого лично знал В. Шишкова, постепенно приобретает реальную основу, подкрепляет­ ся строчками из романа и целым рядом про­ чих достоверных фактов. Так сливаются воедино сюжетные моти­ вы разных планов — исторического, лите­ ратурного и современной жизни. Картины прошлого тесно переплетаются со сценами нынешней действительности, раскрывая мас­ штабность и величие перемен в некогда ди­ ком и отсталом районе Сибири, отданном царизмом на откуп хишникам-купцам, князь­ кам и шаманам. Ж. Трошев стремится осмыслить и запе­ чатлеть глубину перемен в судьбе «малень­ кого северного народа, совершившего за одно поколение «великое кочевье» — от ро­ дового очага к огням социализма». Приметы новой, возрожденной Эвенкии он видит на каждом шагу и не только во внешнем облике края, а главным образом в душах людей: и в жизненной истории учи­ теля географии Александра Андреевича — первого учителя-эвенка, и в песне старого охотника Панкагира, и в мечте стать геоло­ гом пятнадцатилетнего школьника Валерия Лутогира — внука ссыльного русского по­ сел енц а Иванова, и в яркой судьбе одного из многочисленных Увачанов — Василия Николаевича — кандидата наук, выступав­ шего с научным докладом в Норвегии. Перед нами одна за другой предстают биографии лучших сынов Эвенкии, прошед­ ших нелегкую жизненную школу, людей уди­ вительно скромных, трудолюбивых, душев­ но щедрых и отзывчивых. Отмечая гостеприимство и отзывчивость людей Севера, автор в одном из очерков («В краю тысяч озер») напоминает, что эти­ ми качествами северян восхищались и де­ кабристы, и Чернышевский, и Короленко. Объясняя их условиями жизни, он приводит в подтверждение своего взгляда высказы­ вание американского писателя ОТенри: - «Среди могучей тишины и беспредельных пространств все мелочное в людях отлагает­ ся как под влиянием мощного реактива, от­ деляющего осадки». «Не в этом ли разгадка простоты и ду­ шевной щедрости северян?» — спрашивает ,Ж . Трошев. Рассказы очеркиста о встреченных им людях или о тех, кто живет в памяти на­ родной,— это подлинная поэзия, полная глубокого драматизма и задушевного лириз­ ма. Незабываема, например, сцена подвига рядового Увачана, проложившего из отре­ занного немцами батальона связь через рас­ положение вражеских войск. «Герой Совет­ ского Союза Иннокентий Петрович Увачан не дожил до конца войны. Он погиб в 1944 году на Украине в бою за безымянную высоту, помеченную на карте «140,7». А вот другая, исполненная лиризма сцен­ ка, повествующая о встрече автора книги с эвенкийским поэтом Алитетом Немтуш- киным, в стихах которого о родной речке Непе, пронизанных глубоким чувством, пе­ редается «обаяние раскрытой души». Поэтичны картины северной природы, удивительно своеобразной, первозданной, поражающей буйным цветением красок. Ж. Трошев полемизирует с теми из писате­ лей, кто видит северный край лишь в' мрач­ ном свете, изображает его серыми, мрачны­ ми красками, добавляя эпитеты «угрюмый» и «дикий». «Все зависит от того,— пишет он,— какими глазами смотреть на природу». Его пейзажные зарисовки удивительно раз­ нообразны, как сама эвенкийская природа. В них много света, нежно-пастельных, ак­ варельных и солнечных тонов. Вот как, к примеру, описывает он окрестности Нижней Тунгуски в главе «Меридиан весны»: «Нежными клейкими листиками зеленели бе­ резовые рощи, буйным кипением белоснеж­ ной пены встречали нас заросли цветущей черемухи, Белая стена покоилась на жел­ том ковре лютиков и отчеркивалась удиви­ тельно ровным бордюром шиповника. Слов­ но чья-то умная и опытная рука специально поДстригла этот нескончаемый сад». Еще более прекрасной и величественной предстала перед путниками река ночью: «Невозможно уснуть среди этой удивитель­ ной, какой-то нереальной красоты, обнимаю­ щей нас. Птицы сбились с толку, перепутав закат с восходом, без устали трещали, сви­ стели. На противоположном берегу басил одинокий удод: «во-от, во-от» — словно просил обратить внимание на свои владе­ ния. За поворотом ворчал порог, и река искрилась прозрачным аметистовым светом. Полоска заката была не розовой, а светло­ светло-зеленой. И на ней резкими синими зубцами отпечатались коцтуры золотых ли­ ственниц». Ж. Трошев не только подмечает игру света и тени, тонкие переливы цветовой гаммы, он ощущает едва уловимые шорохи, запахи и звуки, которыми наполнена лет­ няя тайга: «Обступавшая тайга ласкала нас ароматом своего дыхания. Струи воздуха напоминали поющие струны Вот басовиты­ ми нотами загудел аромат сосен, тонким пче­ линым звоном запел кипрей, остро зазвене­ ли лиственницы, усыпляющая арфа почуди­ лась в нежном дыхании ив...» Позиция автора была бы односторонней, если бы он отразил лишь положительные моменты в жизни нынешней Эвенкии или ограничился воспеванием ее природы Автор­ ский замысел не сводится и к изучению