Сибирские огни, 1968, №5

ность еще многих и многих известных со­ ветских писателей всех национальностей и поколений в годы войны... Конечно, формы этого отражения могли быть разными,— здесь все диктовалось материалом; у од­ ного осталась с той поры ненапечатанная глава из повести, стихотворение, киносце­ нарий,— другой печатал все, что писал; один регулярно вел фронтовой дневник,— другой не выпускал из рук автомата и, возможно, не помышлял о том, что посту­ пит в дальнейшем в Литературный инсти­ тут и через десяток, а то и два, лет станет известен читателю именно своими повестя­ ми о войне. Что же следовало делать в этом втором, более трудном для редакции случае? Ис­ кать, а не отказываться от решения зада­ чи! Поиски эти не были бы безуспешными, подтверждение тому — широкое и умное освещение (по подлинным документам и написанным позднее воспоминаниям) фрон­ товой деятельности погибших писателей и писателей, ставших Героями Советского Союза. Разве нельзя было чуть расширить применение этого же принципа организации и подачи материала? Разве читателю не интересно было бы узнать и из сегодняш­ них воспоминаний, ответов на вопросы ре­ дакции и т. п., предположим А. Ананьева и Г. Бакланова, В. Богомолова и В. Быкова, Ю. Бондарева и О. Гончара, А. Злобина и В. Некрасова, какую роль сыграл личный фронтовой опыт в создании написанных ими книг о войне, как отразилось увиденное и пережитое на фронте в их позднейшем твор­ честве? Я назвал здесь — для примера — только прозаиков, и то, в основном, одного поколения. А ведь примени редакция этот способ подачи материала пошире и, глав­ ное, понастойчивее — как много интересно­ го могли бы рассказать на страницах того же тома, скажем, А. Корнейчук — о твор­ ческой «предыстории» «Фронта» или Л. Л ео­ н ов— о том, как складывался замысел «Ле- нушки» или писалось «Взятие Великошум- ска»... Это упущение становится еще заметней, когда открываешь — для сравнения, напра­ шивающегося само собой,— выпущенный недавно ленинградским отделением «Совет­ ского писателя» сборник, скромно назван­ ный «Рядом с героями» (правильнее было бы сказать: не рядом, а вместе!). Воспо­ минания Тихонова и Н. Чуковского, Кет­ линской и Розена, Крона и Л. Успенского — вроде бы «только» о жизни и работе писа­ телей в осажденном Ленинграде — ценны, во-первых, благодаря своей истинной худо­ жественности; во-вторых,— тем, что из них вырисовывается во всей своей трагической величественности и наглядности сама ат­ мосфера блокады, единство судьбы писа­ тельской и судьбы народной; в-третьих,— потому, что из этих, отнюдь не претендую­ щих на научный анализ психологии творче­ ства воспоминаний явственно вырисовыва­ ются истоки значительнейших произведений той поры (идея, замысел, прототипы, жиз­ ненные факты). Вот каких воспоминаний явственно недостает тому «Литературного наследства»! Здесь самое время напомнить еще об одном «резерве», совершенно напрасно, на мой взгляд, отвергнутом редакцией тома. Я имею в виду фронтовые газеты — не вос­ поминания, не обзоры, а публикации, пере­ печатки. Их мы вовсе не найдем в книге, за исключением нескольких, не публиковав­ шихся ранее в широкой печати стихов Гуд­ зенко. Едва ли стоит упрекать редакцию за то, что в случае с Гудзенко она отступила от своего обычного правила — издавать лишь ранее неиздававшееся. На мой взгляд, ее следует скорее упрекнуть за обратное — за то, что она — в данном, исключительном да­ же для практики «Лит. наследства» слу­ чае — не отступила от этого правила еще более широко и последовательно! Ведь пуб­ ликация во фронтовой газете — случай осо­ бый: с ней обычно не могли познакомить­ ся даже бойцы других фронтов (не говоря уже о всесоюзном читателе), а если произ­ ведение публиковалось в армейской или дивизионной газете, то оно и вовсе остава­ лось достоянием читателей только этой ар­ мии (дивизии),— если, конечно, нигде в дальнейшем не перепечатывалось. А не пе­ репечатанным оно оставалось зачастую вов­ се не по соображениям высокого искусства, художественной требовательности и т. д., а просто потому, что автор — по условиям фронтовой жизни или по особенностям сво­ его характера — далеко не всегда сохранял газету с напечатанным стихотворением, рас­ сказом, а порой не всегда даже и помнил о ней. Разумеется, далеко не все из напечатан­ ного в свое время на страницах газет вы­ держало испытание временем,— многие сти­ хи, рассказы, очерки, статьи, репортажи, честно отслужившие свою солдатскую служ ­ бу, представляют сегодня лишь историко- литературный интерес. Но разве удовлет­ ворению именно этого интереса и не приз­ вано послужить «Лит. наследство»? С ка­ кой заслуженной серьезностью относимся мы к каждой найденной записке декабрис­ тов! И как нерачительны, небережливы порой к тому, что на наших глазах стано­ вится Историей!.. Сказанное здесь полностью относится и к другой важной странице литературы на войне — к тому, что можно было бы услов­ но назвать «солдатскими» рукописями, а за­ частую — не только рукописями, но и опуб­ ликованными стихами, рассказами и т. п. Выше я уже упоминал статью В. Александ­ рова «Фронтовые рукописи». Чтобы напе­ чатать ее, понадобилось... около 20 лет, что­ бы напечатать рукописи, о которых в ней идет речь, до сих пор не хватило ни време­ ни, ни места... В томе 78 «Лит. наследства» сделана заявка на восполнение этого про­ бела — опубликованы «Стихи с переднего края». Однако это .лишь начало. Вс. Рож ­ дественский справедливо пишет в преди