Сибирские огни, 1968, №5

ституту дадут право зарабатывать деньги по договорам и поощрять своих сотрудни­ ков — это уже немало. — Ну, как, готово? — прерывает его раз­ мышления Сергей Петрович. Цыбенко соби­ рает листки докладной, подает Негину. Тот надевает очки, внимательно просматривает таблицы. Взял в руки арифмометр, прове­ рил сомнительную цифру. Цыбенко ждет. — Хорошо! — говорит наконец Негин.— Отдайте это машинистке и... за работу.— Он с обычной своей тонкой улыбкой смот­ рит на Цыбенко. Но Андрей Корнилович не спешит удивляться. Он хорошо изучил ше­ фа. И Негин, помедлив, разъясняет: — При­ ступаем к следующему этапу: анализ произ­ водства крупяных культур. — Есть крупяные! — по-военному отве­ чает Цыбенко. 9. Д о м о й ! Поздней осенью 1967 года выпала Андрею Корниловичу желанная команди­ ровка в Кулунду. Выпала неожиданно. Они с Негиным размышляли над экономически­ ми показателями производства проса и гре­ чихи в области, и выяснилось, что надо обя­ зательно поехать в засушливые степные районы, чтобы на месте изучить одно непо­ нятное явление. Почему в Кулунде убыточйо просо, по­ чему низки его урожаи и малы посевные площади? Ведь это культура засухоустойчи­ вая! Цыбенко перерыл институтскую библио­ теку, но там было крайне мало литературы по возделыванию проса. Тогда он пошел в областную и кое-что выудил. Попалась ста­ рая и очень обстоятельная работа одного сибирского просовода, в которой приводи­ лись любопытные данные из доколхозной сельскохозяйственной статистики. В 1920 году в Сибирском крае на каж ­ дые 100 гектаров зерновых приходилось полгектара проса, в 1921 году — 3,4 гекта­ ра, в 1922— 10,7, в 1923— 13,7, в 1924 — 6,9 гектара. И дальше посевы проса пошли на убыль, так что в 1928 году составили 0,8 гектара на 100 га зерновых. Почему же, начиная с 1921 года, сибирские крестьяне резко расширяли посевы проса, а после 1924 года опять их сократили? «Волевого» решения тут не могло быть, потому что крестьянин-единоличник сам планировал, сколько чего сеять. Но без «указаний свыше» все же и тогда не обошлось. Четыре года подряд — с 1921 по 1924 г о д— в Сибири была засуха, и небесная канцелярия заставила мужика ма­ неврировать посевами. Если он видел, что весна сухая и хлеба не жди, то пшеницы сеял меньше, а проса побольше. Просом же пересевал те поля, где из-за засухи не взошли другие зерновые. Просо было в Си- Йнри страховой культурой! В те засушливые годы оно давало в среднем около 7 цент­ неров зерна с гектара. Автор этой книжки горевал, что у кре­ стьянина не всегда есть в запасе семена различных культур, но в условиях крупно­ го производства будет нетрудно создать такие страховые запасы, ибо, писал он, «в обобществленном хозяйстве не должно быть риска, а все надо делать по плану». Почему же сегодня плановые хозяйства крупнейшего зернового района Сибири, района, переживающего небывалую засуху с 1962 по 1967 год (только два года из шести дали сносный урожай), почему они не подстраховали себя хотя бы десятью процентами проса, а сеют почти сплошь одну пшеницу? Это и должен был выяснить Цыбенко. 1967 год не порадовал степняков уро­ жаем. Чем дальше поезд уходил на юго: запад, тем реже стояли на полях копны обмолоченной соломы, а скоро потянулись вовсе некошенные нивы, буйно зеленеющие в эту осеннюю пору. Когда нужны были дожди, их не было, а в августе полилось, как из худого решета, и спавшие мертвым сном зерна не ко времени проросли, пошел подгон, пригодный теперь уж только на корм скоту. Вид безурожайных полей настраивал на грустный лад, но сегодня Цыбенко поче­ му-то не испытывал той щемящей тоски, ощущения большого бедствия, какое вызы­ вала в нем та же картина в 1953 году. Он как-то привык уже к тому, что в послед­ ние годы, несмотря на засуху, колхозники и рабочие совхозов получают хлеб, сохра­ няют от падежа скот— и свой и обще­ ственный, а с наступлением весны дружно выезжают в поле и с новой надеждой кла­ дут в землю семена. Какая же это великая сила — наш советский строй, дающий кре­ стьянину гарантию нормальной жизни и1ра­ боты при самых тяжких ударах стихии! Но опасение подкрадывалось с другой стороны: не разрослись бы в деревне иж ­ дивенческие настроения, особенно среди ру­ ководителей хозяйств и специалистов. Мно­ го и охотно говорят о мерах государствен­ ного масштаба по борьбе с засухой, а простейшие, всем доступные дедовские приемы забыты. Вот хотя бы страховая культура — просо. Может быть, есть и дру­ гие растения-дублеры, да ими пренебрегают, не хотят лишней заботы? Цыбенко решил заехать сначала на Центрально-Кулундинскую опытную стан­ цию, а оттуда автобусом добраться, до Ново-Троицкого, побывать обязательно в совхозе у Трефилова, в колхозе у Ми- шакова. Грешный человек, он отправился в ко­ мандировку посреди неДели, стало быть, проведет в деревне и воскресенье, а ,в этот день люди отдыхают — удастся с кем-ни­ будь сходить на охоту... Андрей Корнилович смотрит в окно и думает о предстоящих встречах с земляка­ ми. Будут, конечно, невинные расспросы, как она там жизнь городская, что почем на базаре. Но надо быть готовым держать