Сибирские огни, 1968, №5

и, не чуя под собой ног, пошел на место. За спиной он услышал голос Кляпова: — Все высказанные здесь предложения требуют очень тщательного изучения. Но повторяю: вопрос исключительно сложный, торопиться ни в коем случае нельзя. Этому учит нас Центральный Комитет! Кляпов оделал внушительную паузу, затем пожелал секции успешной работы и удалился, поклонившись на ходу всем сразу. 'Председательствующий объявил пере­ рыв. Иван Григорьевич усмешливо посмот­ рел на Цыбенко: — Ну, так что, земляк: стороны изло­ жили свои взгляды, как говорят у дипло­ матов?.. Ты остаешься? А мне, понимаешь ли, надо бы еще в один институт загля­ нуть: специалиста по овцам хочу к себе на бонитировку залучить. Они расстались, договорившись увидеть­ ся вечером у Цыбенко. Андрею Корнилови­ чу очень хотелось поговорить с Трефило- ' вым и попробовать вместе разобраться в сомнениях, которые породила сегодняшняя дискуссия. Чувствовал он, что Иван Гри­ горьевич тоже в смятении. Но еще до намеченного разговора слу­ чай предоставил Цыбенко счастливую воз­ можность услышать новые разъяснения от самого Николая Кузьмича Кляпова. Произошло это так. Послушав научные доклады на секции, он вышел из сельхозинститута, где она за­ седала, и направился в центр. Был тот не­ определенный предвечерний час, когда сто­ ловые закрыты «на обед» и проголодав­ шийся человек поневоле идет в ресторан. Цыбенко зашел в «Центральный». В большом зале на втором этаже он сразу увидел Цыганского с его черной, на­ чинающей лысеть головой и пошел между столов прямо к нему. Он как-то не заметил Кляпова, который сидел спиной ко входу, а заметив, в нерешительности остановился. Но теперь Андрей Корнилович уже попал в поле зрения Цыганского, и тот кивнул: — Садись, редактор, чего мнешься! Это наш сотрудник из группы Негина, бывший газетчик,— пояснил он Кляпову. — А! Да ведь мы некоторым образом уже знакомы,— повернувшись к Цыбенко, молвил Николай Кузьмич.— Ну, что ж, присоединяйтесь к нам, молодой человек.— Массивное лицо Кляпова светилось при­ ветливостью. Цыбенко сел, все еще чувст­ вуя неловкость и ругая себя за то, что су­ нулся к этому столу. Но тут подошла офи­ циантка, и атмосфера как бы разрядилась сама собой. Вскоре появился заказанный Кляповым коньяк, принесли закуску. — Так, значит, молодой человек — из пишущей братии? — заговорил Кляпов, по­ сасывая ломтик лимона.— Я как-то даже подумал об этом, когда слушал вашу горя­ чую речь. Чудной народ! — это уже Цы­ ганскому.— Вы помните ту статью в жур­ нале? «Хозрасчет на приколе», кажется. она называлась? Написал ее Числяков. Я его хорошо знаю. Он окончил Плеханов­ ский институт, некоторое время работал у нас, потом ударился в журналистику. Сейчас, говорят, пишет докторскую диссертацию, И вот статью тиснул. А какой толк? Воп­ рос решается в компетентных инстанциях, и никакие красивые слова ничего не изме­ нят. Как это говорится: писатель пописы­ вает, читатель почитывает... Цыбенко тоже читал ту статью в «Ком­ мунисте»— очень толковую, хорошо аргу­ ментированную, а главное, написанную с позиций человека заинтересованного, бо­ леющего за общее дело. Автор, между про­ чим, сильно критиковал разные ведомства за канитель с хозрасчетом. И помнит Цы­ бенко большое коллективное письмо в ре­ дакцию по поводу этой статьи — оно было опубликовано в следующем номере. Смысл письма был примерно тот же, что и в сло­ вах Николая Кузьмича, только что им ска­ занных: вопрос новый, он решается и во­ обще не следует спешить. Под письмом стояли имена пяти докторов наук, двух академиков, трех членов-корреспондентов. Это был сердитый окрик столпов экономи­ ческой науки, которых обидел какой-то кан­ дидат... — Николай Кузьмич,— начал Цыбенко со всей мягкостью, на какую был спосо­ бен.— Немножко нелогично получается. Че­ ловек исследует проблемы хозрасчета, дис­ сертацию пишет, а вы его считаете неком­ петентным. А если бы он похвалил в печати ваш институт? Вы бы оказали: отличная статья! Я знаю, мол, автора, он у нас ра­ ботал — светлая голова! — Смотри-ка, он у вас драчливый,— добродушно сказал Кляпов Цыганскому. — Редактор...— не то одобрительно, не то осуждающе кивнул тот. — Настоящий ученый всегда занят своей научной темой. Понимаете, молодой человек? Чем меньше он отвлекается на посторонние предметы, тем больше успевает оделать для общества... — Даж е, если его труды целиком пойдут в архив? — Это уж не ваша забота,— чуть более сердито заметил Кляпов. Цыганский стал наливать по второй, но Николай Кузьмич отстранил его руку: — Не надо! Мне еще в одном месте выступать,— он принялся за бифштекс, но спустя минуту опять заговорил, обращаясь к Цыбенко: — Так вот, слушал я вас на секции и подумал, что вы тоже из тех, кто вместо научных выводов плодит благие по­ желания. Для ученого это гибельный путь. Я еще могу понять директора совхоза, этого... Голиафа. Как его фамилия? — Трефилов. — Директора, говорю, можно понять, когда он требует полной самостоятельности: ему хочется этаким князьком пожить — без плана, без контроля. Но вы-то, науч­ ный сотрудник, почему идете на поводу у этого Трефилова? Представьте, совхозу да