Сибирские огни, 1968, №5

— Ну, пустяки,— небрежно кинул Бе­ лов,— Дайте небольшую вводку, на пол­ странички: о значении новой оплаты, ну, что своевременно и правильно ставится вопрос. Дальше... Что будет дальше, Белов не успел вы­ сказать^ Маленький, выдержанный Халин вдруг, краснея, зачастил: — Нет, уж это вы бросьте! Мы скажем правду. А то у нас привычка: какое бы предложение сверху ни исходило — «одобря­ ем, ура!» Бывают же и ошибки. И когда спрашивают, как вы, экономисты, думаете, что предлагаете— так прямо и надо ска­ зать: проект не годится потому и потому, предлагаем то-то! ~ Так вы же спросили, как это делает­ ся, я и ответил,— неловко отшутился Бе­ лов.— А как надо писать, вы, оказывается, и сами .знаете... — Да я тоже... к слову,— быстро ото­ шел Халин.— Хорошо, что мы с вами вот так поговорили... Тут он высказал обиду, что иные това­ рищи из институтов приезжают, неделями что-то изучают и все увозят с собой. Он себе диссертацию защитит, а совхозу поль­ зы — чуть. В другой раз и не захочется время на приезжего тратить. А бывают здесь ученые частенько: город-то рядом. ...Расстались с Николаем Ивановичем почти что друзьями, договорившись под­ держивать связь. Цыбенко был доволен этой поездкой. Ознакомился с бухгалтер­ ским учетом, с оплатой труда в совхозах, столкнулся с интересной проблемой. «Иван, пожалуй, прав в одном отноше­ нии,— размышлял Андрей Корнилович, — авторитет экономической науки изрядно потрепан за годы волевого руководства. Но кто его будет поднимать? Сами ученые! Если ты уважаешь свою науку и себя — ходи прямо, имей собственное мнение!» Белов, по-видимому, все еще чувство­ вал неловкость после разговора с Халиным. Сидя в вагоне электрички, он долго смот­ рел в окно, потом нехорошо усмехнулся и сказал Андрею Корниловичу: — Ты думаешь, он действительно при­ шлет свои предложения? Побоится! На словах-то все герои... — Ну зачем ты так говоришь, Иван!— Цыбенко посмотрел на него с укоризной. Остаток пути ехали молча. 3. З е м л я ки Никогда не думал Цыбенко, что от его пальцев будет какой-нибудь толк науке. Но что значит тренировка! Прошло полго­ да, и он уже работает на всех машинах раз­ ве чуть похуже, чем Галя, а сидит даж е упор­ нее, чем Кира Васильевна. В голове про­ светлело, и тогда выкроилось время пораз­ мышлять над теми расчетами, которые приходилось ему вести. Мало-помалу по­ стиг и премудрость статистических группи­ ровок, научился сам составлять таблицы. В начале нового, 1967 года произошло событие, приятное Андрею Корниловичу: его назначили и. о. младшего научного сотрудника. Теперь он ждал очередного заседания ученого совета, который офици­ ально изберет его на эту должность. Гото­ вясь к этому серьезному экзамену, усилен­ но штудировал специальную литературу. Тогда-то он нашел слабое место у ше­ фа: любит разъяснять. Когда Цыбенко за­ дает какой-нибудь вопрос, Сергей Петро­ вич великолепным своим жестом снимает очки и отвечает этак толкиво, обстоитечь- но, тщательно подбирая слова и выстраи­ вая их в четкие фразы. Видно, это достав­ ляет ему удовольствие. Эти беседы много давали Андрею Кор­ ниловичу. Но февраль опрокинул обычный распо­ рядок институтской жизни. — «Берите чистые бланки — и марш за цифрами»,— скомандовал Цыганский, про­ водивший по этому поводу совещание. «Фишечная» командировка — это неот­ вратимо, и Цыбенко попросился в свою родную область — единственная льгота, ко­ торую можно было получить в данной си­ туации. В одну с ним компанию попали Галя и Александр Фомич Дергаев. «По крайней мере скучать не будем»,— подумал Цыбенко: в институте Фомич слыл большим шутником. В первые дни у Цыбенко с непривычки болели глаза. Знаете, как заполняется фиш­ ка? Кладешь перед собой годовой отчет, рядом — ее, треклятую, и начинаешь: взгляд влево, в отчет — взгляд вправо, вписываешь цифру в фишку. И так до бес­ конечности. Дома, в деревне, у Цыбенко были ходики с нарисованной на цифербла­ те кошачьей мордой. В такт маятнику кош­ ка ворочала глазами — туда-сюда, туда- сюда. Такая работа была сейчас у эконо­ мистов. Проводить здесь лишние дни ни­ кому не хотелось, поэтому писали до оду­ ри, по двенадцати часов в сутки, не смея тратить на обед больше 20 минут. Но были в этой трудной поездке и ра­ достные события. Однажды вечером Цыбенко выходил из своей комнаты в гостинице, решив немного проветрить голову перед сном, как вдруг из какого-то номера выскочил с кожаной папкой в руке не кто иной, как Григорий Софронович Мишаков. Они столкнулись в коридоре нос к носу. — А, охотник, здорово! Откуда? Слы­ хал, ты деру дал аж в другую область! — Привет рыбаку-карасятнику,— не ос­ тался в долгу Цыбенко.— Соскучился по тебе, Григорий Софронович, вот и приехал... Тиская друг другу руки, они бестолково топтались на месте, пока Мишаков не спо­ хватился: — Заходи ко мне, я через пять минут...— он буквально втолкнул Цыбенко в номер. И тут Андрею Корниловичу пришлось еще больше изумиться: у стола сидели