Сибирские огни, 1968, №5

Шеф красив, как бог Саваоф,— седею ­ щие кудри над благородным челом,— и сдержан, как бог Иегова, который забыл сказать спасибо носильщикам, транспорти­ ровавшим его бесплатно из Египта в Па­ лестину Шеф все время что-то пишет и переда­ ет написанное Кире Васильевне, а Кира Васильевна подзывает Цыбенко, показы­ вает страничку с белыми пятнами — шеф помнит цифры только приблизительно — и велит заполнить эти пятна точными дан­ ными. Цыбенко идет в институтскую библио­ теку и подолгу роется в статистических сборниках и журналах. Тут он открывает для себя первую на­ учную истину: на добывание цифр уходит больше времени, чем на их осмысливание. Наша сельскохозяйственная статистика ни­ куда не годится. Областные сборники из­ даются от случая к случаю, республикан­ ские и общесоюзные неполны и вообще стали доступны всего десяток лет назад. Он узнает, что каждую весну ученые мужи вместе с лаборантами отправляются на промысел во все концы Сибири и, при­ строившись на птичьих правах где-нибудь в областном управлении, сидят месяцами, по зернышку выбирают из годовых отче­ тов нужные сведения да переносят их на карточки-фишки, что нарочно изобретены для этой цели. Так специалист высокой квалификации убивает время на мелкую канцелярскую ра­ боту, подсильную любому, кто только умеег читать и писать. Это «открытие» не дает Андрею Корни- ловичу покоя, и он делится своими мысля­ ми с Пегиным. Сергей Петрович вниматель­ но смотрит на Цыбенко, потом красивым движением снимает очки, на губах — едва заметная улыбка: — Возможно, вы правы...— Надевает очки.— Кстати, вам не кажется, что вы не­ сколько засиделись, молодой человек? Тут есть командировка... Командировка? Что же, это даже хоро­ шо, давно пора хлебнуть свежего воздуха. Но почему все-таки шеф уклонился от серьезного разговора? 2. Встречают по одежке... Электричка быстро теряет пассажиров по мере удаления от города, и скоро Цы­ бенко с Беловым остаются вдвоем в сво­ ем углу, а ехать еще добрых три четверги часа. Белов рыжеват, Сухова г, подтянут и не склонен к шуткам. Интересен же он Андрею Корниловичу тем, что дольше всех в инсти­ туте — восемь лет — пребывает в должности лаборанта. Говорят, ему предлагали — и не раз — работу младшею научного сотрудни­ ка, но он все отказывался, а последние три года \ж и не предлагают... — Заданьице нам с тобой подкинули серьезное,— говорит Цыбенко.— Трошки да­ же страшновато. Действительно, командировка ответст­ венная: из Москвы, из Министерства в институт пришел проект новой оплаты тру­ да для совхозов, и его надо «примерить» к сибирским условиям. Проект может стать правительственным постановлением... Белов сидит напротив, читает газету. Не поднимая глаз, роняет: » — Д а так себе... — Нет, это просто здорово, что такая проверка: раньше этого не было! Белов сворачивает газету, смотрит на Цыбенко большими серыми глазами, потом отводит взгляд, задумчиво пощипывает бо­ родавку на шее. — Ты плохо знаешь, как это делается,— говорит он.— А я-то могу кое-что вспом­ нить... Белов утверждает, что не первый раз экономистов привлекают к обсуждению проектов, но это — простая формальность: все равно постановление будет принято, если оно задумано в «верхах». — Наша наука, что собачий хвост,— он делает выразительный жест.— Под лю­ бую идею подводим экономическую базу. Апологетика, одним словом. Тут он пускается в дальние воспомина­ ния — как жил в деревне, как оттуда по­ пал в город, какими путями пришел к та­ кому убеждению, что экономическая нау­ ка — сплошная апологетика. Отец Белова после войны не вернулся в село. Кинул якорь в областном городе, устроился там охранником на завод, полу­ чил паек, твердое жалованье да кровать а общежитии — тем и утешился. А тут под­ вернулась вдова с одним ребенком и с хи­ барой в городском овраге, пригрела, обсти­ рала солдата, и перебрался к той вдове на жительство. А жена его в деревне, с четырьмя деть­ ми, не то чтобы помощи требовать — адре­ са его не знала, и махнула на него рукой. Жили Беловы огородом да коровою, да еще от колхоза доставались на трудодень ка­ кие-то граммы. Только совсем стало худо в 1951 го­ ду: вся степь вокруг села выгорела от за­ сухи, не удалась и картошка на огородах колхозников, грозил вполне реальный го­ лод. Тогда-то и решилась Аграфена Тимо­ феевна разыскать, наконец, кормильца. Вернулась она вскоре, продала коровен­ ку и денег на дорогу еле-еле наскребла, ' потому что какая же цена корове в бес­ кормицу, а избу и вовсе никто не взял, пришлось бросить заколоченную. Уходили пешком, домашний скарб везли до станции на ручной тележке. Иван топал в старых валенках без галош — прямо по грязи, чуть схваченной апрельским утрен­ ним морозцем. — В пимах и в школу, в десятый класс дохаживал,— продолжает Белов.— Вспом­ нишь — самому не верится...