Сибирские огни, 1968, №4

Дорога, перевалив через холм, двумя рукавами устремлялась в до­ лину с леском и едва различимым в темноте жильем. Справа трепетал огонь костра, и в тот миг, как Сагайдак увидел его, раздался холодящий спину крик. Сагайдак невольно оглянулся: не Стеха ли кричит, проснув­ шись? Но уже через мгновение он гнал гнедого на звук чужой беды. Он наметом спускался с холма, и огонь словно пригасал, мелькал за куста­ ми, просвечивал багрянцем, а крик рос и рос, раздирая темное небо. Так, едва не упав с гнедого, который встал перед стеной возов, Са­ гайдак увидел в неопокойном свете костра настороженные фигуры Ган­ ны и Насти, склоненное лицо Анисьи Костериной. — Глянь! Петька! — крикнул кто-то из темноты. » У Сагайдака перехватило дух, но, вместо того, чтобы спрыгнуть на землю и броситься к бабам, он закричал с седла: Зачем такой огонь зажгли? С ума посходили? — Поздоровкался б вперед! — сказала Настя. — Твоя правда.— Сагайдак очнулся, лицо подобрело в смиренной улыбке.— Добрывечйр, бабы. Трудно нам было поврозь, и в войну мы , обратно попали... Чего не спите? — Врду грели,— сказала Ганна,— Тонька родила... — Ну?! — растерялся Сагайдак. — А то сам не чуешь? Ветер внятно шумел в кустарнике. Где-то внизу, будто совсем на земле, крикнул новорожденный. — Дочка? — спросил Сагайдак. — Сын! — откликнулась Анисья. — Долгая ему будет жизнь,— обещала бабка Гребенюк, склоняясь с кружкой воды в руке к измученной матери.— Глянь, Тонька, чумац­ кий шлях аж горит в небе, это казаку к удаче и долгому веку! И правда, Млечный путь тек не в тумане, не в привычной белесой мгле,— он пролег в небе щедрой и широкой алмазной дорогой. — И сын годится,— сказал Сагайдак.— А я думал, дочка у Тонн получится. — Дурной ты, Сагайдак,— сказала Тоня Арефьева счастливым* сиплым от крика голосом.— Сын! Сын же! И снова тишина и отсветы костра на лицах. — Повертай до гурта, Сагайдак! — распорядилась Ганна по-хозяй­ ски.— Мы тут управимся, а подгоните скотину, разДоим ее. У нас уже и руки по ней скучают... Сагайдак развернулся и поскакал по склону вверх, счастливый, что принесет людям радостную весть, а бабам пока не сказал о беде. Пусть •и для них время до рассвета пройдет в радости. XX I V Был полдень, латунное солнце повисло невысоко над степью. Ветер теребил гривы коней, заламывал страницы тетради, в которой Вепа Кравченко вела протокол закрытого партийного собрания. За Доном ста­ рая гарба Кравченков развалилась, ее пустили на дрова, а им выделили один из фуражных возов. Вера сидела ближе к передку, возле-свекрови, в ряд с Верой умостился Шпак — заднее колесо негромко постукивало' по его деревяшке,— а по правую сторону воза пристроились дед Горди- енко и Охрименко— спокойный, сговорчивый мужик. За возом шагал Сагайдак, то отставая на шаг, то почти упираясь в задок, и прихрамы­ вал Хомич; идти ему было легче, чем Сидеть на трясучем возу.