Сибирские огни, 1968, №4

краской, делегатам Второго съезда. Но где это? Какой-то незнакомый зал... И Маняша тут, и Аня... А Митя? Что же Митя не приехал? И Мар­ ка нет... Над глоткой медного гудка взвивается облако пара. Загрубевшая рука дергает проволочное кольцо, словно звонок в квартиру. А чья ру­ ка? Так ведь это же на Ивановском сахарном заводе кочегар Ошурков сзывает гудком рабочих: привезли «Искру»! Нет, не он. Усы Бабушки­ на! Конечно, Иван Васильевич! Он и в газету написал целую колонку!.. А гудок, ни на секунду не умолкая, поет и поет, заливается в раз­ долье, все громче и басовитее, призывный и грозный гудок. На морском просторе нет ему препятствий. Вот резко качает судно высокая волна, вскидывает к маяку в ночи. Надежда толкает рукой в колено: — Володя! Ты задремал?.. Он открывает глаза: —• Да... И мне...— Кошева ныряет из одного снежного ухаба в дру­ гой...— Снилось — на пароходе... И еще что-то очень хорошее... И как будто гудок сзывал людей... — Паровоз ревел! — смеется ямщик, мохнатой рукавицей сметает иней с бороды,— Вон глядите: чугунка! В Ачинск приехали! Из густой предутренней темноты выплывают круглые паровозные огни. Все ближе и ближе. Будто три луны. Станция И здрезая. Я нварь 1968 г,