Сибирские огни, 1968, №4

стантиновне запахнул широченный тулуп, подол которого, как на Минь* ке материна кацавейка, опускался до самого пола, на Елизавете Ва­ сильевне застегнул косулью доху, одолженную на день Прасковьей Олимпиевной, и корявыми пальцами щипнул на Владимире Ильиче старый полушубок из черных по-барнаульски крашеных овчин. Не дюже будет... Мороз-то колется иголками наскрозь...— Снял с себя пеструю опояску, вытканную Еленой Федоровной.— Подпояшь­ ся потуже тепло-то сбережешь. Так-то выдюжишь. Пришла Варламовна, поклонилась всем: — Не поминайте лихом... Последним прибежал Энгберг. С ним простились уже за воротами. — Понимаю, грустно оставаться одному.— Владимир Ильич об­ нял друга. Но как-нибудь скоротаешь срок.— Встретимся. Может, в Питере. Или в твоей родной Финляндии. Непременно встретимся. Оскар бежал за кошевой до угла улицы и махал шапкой. Прощай, Шушь! Целая полоса жизни остается в прошлом... Отодвигаются в даль Саяны, как бы тают в морозной мгле. Владимир Ильич сидит на облучке, рядом с ямщиком, спиной к лошадям. Смотрит на острова, где охотился на зайцев. Елизавета Васильевна покашливает от мороза. У Надежды низко надвинута шаль, поднят лохматый воротник тулупа, видны только глаза, опушенные белыми от инея ресницами. Выдержат ли женщины долгий путь? Не схватят ли простуду? В середине кошевы мечется Дженни, кидает лапы то на колени хо* зяину, то хозяйкам и чуть слышно скулит. Так в летнюю пору надоед­ ливый комар ноет у самого уха. Ульянов гладит ее рукой, запрятанной в шерстяную варежку, но собака не унимается. Надежда Константиновна, приподняв полу тулупа, прижимает со­ баку к ногам, укутывает. Но Дженни продолжает скулить, тонко и жалобно. 5 В Минусинске отлегло от сердца. Исправник, получив предписание, выдал Надежде Константинов­ не проходное свидетельство. Теперь можно отправляться в путь- дорогу. А как там в Красноярске? Давно нет вестей. Прибавилось ли круж­ ков? Выводят ли «экономистов» на чистую воду? И не пора ли создать комитет? И Владимир Ильич отправил телеграмму Скорнякову: хо­ чется повидаться с ним. Не удастся ли ему приехать на часок в Ачинск? Встретиться они могут у сестры Красикова, фельдшерицы железнодо­ рожного медицинского пункта. Матери телеграфировал: в Уфе сделает остановку на два—три дня, попросит губернатора оставить Надю там, а то ведь могут отправить в какой-нибудь Стерлитамак или Белебей. Потом пошли вдвоем в музей, возвратили книги, простились с Марть­ яновым. Феликс Яковлевич Кон сам пришел пожать им руки на прощанье*