Сибирские огни, 1968, №4

— Важно начать. А начало есть. И я отвечаю не только «сердито­ му Юпитеру» — достанется Струве, достанется Тугану. —- Узнаю твой стиль! — рассмеялась Надежда, довольная постоян­ ной боевитостью Владимира.— Лучший вид защиты — нападение. — А как же иначе? Время обязывает. —• Пиши. Лампу упакуем завтра. Она еще послужит тебе в Пскове. Из проходной комнатки приближались торопливые шаркающие шажки. Ульяновы оглянулись. К ним шел Минька. На одной ноге у него растрепанный сапожный опорок, на другой — отцовский пим, высокое голениш,е упирается в пах. Сдвинутая набок рваная заячья шапчонка вот-вот свалится, подол материной кацавейки волочится по полу. На руках мальчуган держит несколько номеров «Нивы». — Дядя Володя! Я узял тамока. — И правильно сделал. Неси, Миняй, неси домой. И вот карандаши. —• А это — от меня.— Надежда Константиновна сняла с пустой пол­ ки детские книжки.— Держи. За один раз не унесешь — приходи еще. Минька, запрокинув головенку на тонкой шее, не отрывал синих ка­ пелек глаз от Владимира Ильича: — Дядя Володя! А ты ишшо приедешь? — Нет, Миняй.— Владимир Ильич наклонился, тронул острое пле­ чико мальчугана.— Расстаемся навсегда. Расти большор. Будущей осенью отправляйся в школу. Обязательно. Я на тебя надеюсь. — А на коньках не хочешь кататься? На Шушенке? — Откатался. Оставляю тебе. — Не понарошке?! — Минька заулыбался от радости, утер заост­ рившийся нос о книжки, повернулся, готовый бежать домой вприпрыж­ ку, но наступил на подол кацавейки и, рассыпав ношу, хлопнулся на пол, пискляво ойкнул.. — Ты не плачешь ли? То-то же! Ты ведь мужчина! — Владимир Ильич помог собрать книжки.— Держи! И шапку надо поправить. Вот так. Вокруг них прыгала Дженни, брыластыми мокрыми губами мазну­ ла по мальчишечьей щеке. Весь вечер собака носилась по ералашной комнате, принюхивалась к тюкам, чемоданам и корзинам, вскидывала передние лапы на пустые полки, поочередно подбегала ко всем, уставлялась круглыми, по-со­ бачьи, красивыми, недоуменными глазами, как бы спрашивая: «Скажи­ те, люди, что все это значит?» Ямщик подъехал на тройке. Первым на проводы пришел Сосипатыч. Владимир Ильич отдал ему банку пороху и остатки дроби в мешочках. — Ох, и постреляю я теперича! — встрепенулся охотник.— Насту­ каю зайчишек!.. — А я буду вспоминать наши совместные охотничьи походы. Паша, не сдерживая горестной дрожи в плечах, уткнулась в грудь Надежды Константиновны. Та успокаивала девушку: — Не надо, Пашенька... Я пришлю адрес — ты пиши нам.— Поце­ ловала девушку в щеку, соленую от слез,— Ты уже настояшая невеста, Желаю тебе хорошего жениха, доброго, работящего, как ты сама. Ну, прощай! Перед дальней дорогой Елизавета Васильевна вспомнила старин­ ный обычай, и все на минуту сели. Когда встали, Сосипатыч оглядел отъезжающих, на Надежде Кон