Сибирские огни, 1968, №4

черти водятся при всякой погоде!.. Но москвичи молодцы — комитет убе­ регли! А наше собрание... Как бы мне?.. — Завтра придем сюда все,— обнадежил Ульянов.— Здесь обсу­ дим и Подпишем «Протест». — Сколько нас? Семнадцать? Внушительно! — Анатолий, помахав рукой на лицо, сдержал кашель.— Семнадцать единомышленников! Все начинали в Питере... — Трое рабочих — вот что ценно! Энгберг из нашей Шуши. Пани­ на ты знаешь. И Шаповалов из Теси. Закаленные! Ванеев спросил, кого избрали председателем. Ответил Старков: о председателе не было речи. И нужен ли он? Вопрос для всех ясен — остается только подписать. — Как без председателя?! — удивился Анатолий.— Такое собрание! Нас почти вдвое больше, чем на съезде в Минске!.. Надо...— Покашляв в полотенце, опустил голову на подушку,— Глеб! И ты Базиль!.. Скажи­ те от моего имени...— слегка приподнял пальцы, будто для голосова­ ния.— Я — за тебя, Володя. На его громко сказанные слова вошли женщины, и Доминика до­ бавила: — Я тзж за Володимера Ильича! 6 В комнате Панина низко навис потолок. Жарко и душно, как в пред­ баннике. Курильщики сидят на подоконниках, струи дыма выпускают во двор. Давно скинуты пиджаки, расстегнуты верхние пуговицы рубашек. Женщины обмахиваются книжками, как веерами. Лепешинский ходит по кухне с дочкой на руках и чуть слышно на­ певает: «Бай, бай — поскорее засыпай». Но разве может заснуть ребе­ нок, когда из горницы летят резкие голоса, как стрелы в уши. Поскорей бы вернуться домой да уложить Оленьку в кроватку. Пантелеймон останавливается у двери, прислушивается. Нет, не похоже на близкий конец дискуссии. Будто костер разгорается на ветру! Выбегает Ольга, берет у него ребенка: — Иди. Тебе ведь тоже надо знать. И скажешь там слово покрепче. Голоса все те же, один басовито бархатный гордый и самоуверен­ ный, другой звонкий, с картавинкой, непоколебимо убежденный в глубо­ кой правоте. ...Полемика развернулась сразу же после прочтения проекта резо­ люции. Кржижановский сказал, что он согласен не только со всеми формулировками — с каждой запятой. Лепешинский и Шаповалов при­ соединились к нему. Ленгник слушал их, сумрачно глядя косоватыми глазами из-под мохнатых бровей. Потом, побарабанив пальцами по кра­ шеному подоконнику, встал, прямой, как столб, голова — под потолок. — Я не могу так легко и безоговорочно принять проект целиком,— заявил отрывисто и резко; переведя дух', продолжал спокойнее.— Прав­ да, некоторые пункты располагают к себе последовательной логикой. В самом деле, в «Кредо» путано изложена история рабочего движения на Заяаде, и я согласен с Ульяновым, что пролетариат «участвовал в борьбе за политическую свободу и в политических революциях». Согла­ сен, что в этих бумажках, которые мы обсуждаем и столь поспешно осуждаем, искусственно разъединяются неразрывные формы политиче­ ской и экономической борьбы.