Сибирские огни, 1968, №4

Ольга Борисовна; с разлета обняла и расцеловала Надежду. Следом шел Пантелеймон с дочуркой на руках: — Наконец-то, вы у нас!.. Здравствуйте, долгожданные! Проходите в дом. На половину, снятую Лепешинскими, вело отдельное крыльцо. Из кухни прошли в большую горницу. Владимир снова осмотрелся. Три стола поставлены в ряд. Где взяли столько? Принесли от соседей? В таком случае вся улица знает, что будет полный дом гостей. Кто та^ кие? Откуда понаехали так неожиданно для местного начальства? Обойдя столы, выглянул в одно окно, в другое — видна большая часть площади, третье окно — во двор. В противоположной стене гор­ ницы — филенчатая дверь, закрытая на деревянный засов. Сквозь нее все будет слышно на хозяйской половине. — Там никого нет. Уехали на пашню,— успокоил Пантелеймон.— И вообще можно не опасаться. Собрались на именины! — На чьи? Уточняйте, батенька. Ольги, я помню по сестре, празд­ нуют день ангела в июле. А Пантелеймоны? — Тоже в июле. Но ничего. Скажем: с некоторым опозданием со­ брались на именины большой Ольги и...— Лепешинский покачал дочку на руках, поцеловал в щ е к у , и маленькой Олечки. Да и не потребует­ ся объяснять — в Ермаках пока что не строго. Владимир, Ильич спросил, далеко ли живут Ванеевы. Оказалось — на взгорке, возле кладбища. — Н-да. Мрачное соседство. Надюша, надо их навестить. И безот- лагатедьно. Нет, нет, Пантелеймон Николаевич, не соблазняйте обедом. Мы успеем. Но уже стукнула калитка и в квартиру вошел Сильвин. За ним — Кржижановский. И Ульяновым пришлось задержаться. — Сходим сразу же после обеда,— успокоила Надежда мужа и, поддернув повыше узкие рукава платья, пошла помогать женщинам стряпать пельмени. у-Вскоре пришли по одному остальные. Пятнадцать .социал-демокра­ тов! Хотелось сказать— пятнадцать ортодоксальных марксистов! Но Ульянову вспомнилась нелегкая философская полемика в Тесииском. Высокий, тонкий и усатый, похожий на гидальго из ламанчи, Кур­ чатовский, как всегда и всюду, привел с собой Дианку, Барамзин, не утерпев, погладил ей голову, потрепал мягкое ухо: —• Сахарку бы кусочек... — Не портите мне собаку,— ревниво заметил Виктор Константи­ нович, не позволявший Дианке ласкаться к посторонним, и, садясь на стул, прикрикнул.— Даун! Собака неохотно легла у его ноги. — Не будем терять времени,— сказал Ульянов.— Кое-кто еще не знает пресловутого «манифеста» ультра-экономистов. Я прочту. Приготовясь слушать, гости расселись на скамейки, спиной к столу. Владимир Ильич стоял и ждал тишины. Пантелеймон Николаевич тоже стоял, покачивая дочку на руках, и смотрел на Ульянова. Взволнованный и напряженный, с задорными огоньками в слегка прищуренных глазах, готовый к встрече с любой неожиданностью, он напоминал Лепешинскому охотника, почуявшего за листками, которые держал в руках, крупную дичь. Время от времени бросая стряпню, тихо входила Ольга Борисовна, но, послушав немного, вспоминала про обязанности хозяйки и поспешно возвращалась в кухню. Курчатовский всем корпусом подался вперед, приложил ладонь