Сибирские огни, 1968, №4

— А как там Анатолий? Лучше ему? — Не подымается,— вздохнул гость.— Обречен бедняга. — Ты говоришь так безнадежно... — Наш доктор, правда, оптимист, уверяет Доминику, что еще не все потеряно, А Ольга Борисовна Лепешинская сказала мне потихонь­ ку. развязка недалека. Мы потрясены судьбой Толи. Живем в тяжком ожидании... Сильвин умолк, медленно склонив крупную, густо обросшую воло­ сами голову. И все за столом долго сидели недвижимо. Только угли, догорая а самоваре, нарушали тишину унылым шумом. 2 Когда гости улеглись спать, Ульяновы зажгли две лампы. Надежда занялась проявлением «Credo», написанного «химически» между строк старого журнала «Вестник Европы». Владимир, помня о своем правиле уведомлять обо всем родных каждое воскресенье, писал матери: «Погода теперь установилась вполне летняя. Жары стоят сильные и несколько мешают охоте, на которую я налегаю тем сильнее, что ско­ ро ей, пожалуй, и конец». Да , ему будет не до охоты, После Шушенского, возможно, и ружья в руки не возьмет. И с Дженни придется расстаться. Не тащить же со­ баку за собою в Псков, тем более — за границу. На секунду оторвавшись от конторки, нетерпеливо спросил: — Ну, что там? Сейчас, Володя, сейчас. Послание довольно длинное. Ане приш­ лось немало потрудиться с химическим переписыванием. Тут на полях ее приписка: «Измышления досужих литераторов! В жизни я не видела вокруг себя и в Москве ничего похожего». И вот еще: «До зтого не до­ шла даже пресловутая «Рабочая мысль»!» Едва ли. По-моему, дальше «Рабочей мысли» идти некуда. Толь­ ко в ренегаты всего пролетарского движения. И Владимир снова вернулся к письму. Вспомнил Ляховского. Писал ли о нем своим родным? Что-то запамятовал. Доктор перебрался в Чи­ ту. Теперь намеревается занять место командировочного врача в Сое- тенске. — Можешь читать,— сказала Надежда, и они оба склонились над первым из проявленных листков. В начале шли путанные рассуждения о рабочем движении на З а ­ паде в минувшие столетия и десятилетия, и пролетарии были названы «дикои массой», способной лишь к бунтам, но отнюдь не к выставлению каких-либо политических требований. О героической Парижской Ком­ муне авторы «Кредо» даже ни словом не обмолвились. А дальше Ульяновы прочли: «...бессилие парламентской деятельно­ сти и выступление на арену черной массы, неорганизованного и почти не поддающегося организации фабричного пролетариата, создали на Западе то, что носит теперь название бернштейниады, кризиса марксиз­ ма». — Слова-то какие ужасные! — возмутилась Надежда,— «Дика» масса», «черная масса»! У авторов барское отношение к рабочим. Замахнулись на основы основ1— Владимир возмущенно ударил ладонью по столу.— Придумали «кризис марксизма». Никакого кризи­ са нет — есть правые оппортунисты.