Сибирские огни, 1968, №4

его картину «Кочегар». Какая в нем силища! Не меньше, чем в былин­ ном Микуле Селяниновиче. А Касаткин? Съездил в Юзовку — написал «Шахтерку». Не видели снимки? Жаль. А Савицкий? «Ремонтные рабо­ ты на железной дороге» — правда жизни. И, если говорить о строителях дорог, то мы не можем не вспомнить великого Некрасова. Барамзин примолк. — Конечно, этого мало. Но ведь рабочий класс еще молод, у него все впереди. У него будет зрелость. И будут у него свои художники, свои таланты. Вы, Егор Васильевич,— Владимир Ильич встал и дотро­ нулся до локтя Барамзина,— упомянули о музыке- Есть ли она у рабо­ чих? Есть! — Матаня? Частушки? — Такую реплику можно было ожидать. Но давайте говорить по большому счету. «Интернационал»,— Ульянов пригнул палец.— Слова парижского коммунара, музыка рабочего композитора. «Вихри враж­ дебные»,— пригнул второй-палец.— «Смело, товарищи»... Да у нас не хватит пальцев, чтобы пересчитать. И давайте-ка вечерком,— хлопнул собеседника по плечу,— выйдем на берег Тубы да'споем наши песни. — Доброе слово! — встрепенулся Панин.— Запевала у нас слав­ ный! Голос у Ленгника — хоть в церкву на клирос, хоть в театр. Все бы заслушались! — А мы уток с охоты привезли! — повеселел Барамзин.— Ужин на бережке сварим! 6 Все дни в Теси Ульянов вел жаркие дебаты с Ленгником. Иногда в квартире Барамзина, а чаще всего на острове среди реки Тубы, у кост­ ра, на котором Надежда Константиновна помогала Шаповалову и Па­ нину варить обед или ужин. Полемика началась с кантовского понятия «вещи в себе». Теоинцы так заслушались, что забыли добавлять хворост в костер, а о котле вспомнили лишь тогда, когда суп, закипев, перелился через край. И На­ дежда Константиновна,' тихо улыбаясь, сказала: — Если будет невкусно, сами виноваты. — А еще говорят— философия скучная наука! — отозвался Ленг- ник.— Выходит, всем интересно, и без нее не обойдешься. — Но приправы в суп философия не заменит,— рассмеялся Влади­ мир Ильич.— Лук не забудьте. — И впрямь не положили,— Панин повернулся к костру,— Сейчас я... — Лавровый лист тоже не забудьте. Это вам не какая-нибудь не­ познаваемая «вещь в себе», а реально существующая специя! Давно по­ знанная «вещь для нас»! Да, да, товарищ философ,— Владимир Ильич шутливо ткнул Ленгника пальцем в грудь,— познанная! Этого вы, на­ деюсь, отрицать не будете? ■ — Возможно... Когда попробую суп,— отшутился Фридрих. Шаповалов не без удивления спросил себя: «Где его суровость? Буд­ то разогрелся от спора- И характер отмякнул». Панин зачерпнул ложкой суп, дал немножко приостыть и поднес Ленгнику: — Познайте, Федор Васильевич, достаточно ли соли? А если она «вещь а себе», я весь мешочек высыплю в котел. Философ хмуровато шевельнул широкими и черными, как грачиное