Сибирские огни, 1968, №4

на из их шуток заключалась в том, чтобы закрыть предохранительные вентили ска­ фандров, в результате чего двое из членов экипажа едва не задохнулись от отсутствия кислорода! Из разговоров людей будущего между собой современный читатель может установить, что слова типа «подонки» и «м ура» продолжают оставаться актуаль­ ными и в будущем, а обращение героев друг к другу оказы вается столь же салон­ ным и любезным, как в современном трам ­ вае в часы пик: «Дур-рак! — свирепо ры­ чит Шаров», «Заткнись,— строго говорит Шаров». Мы даж е встречаемся с такой си­ туацией, когда один из героев, предупредив: «Слабонервных прошу заткнуть уши!», «выкладывает свое мнение», при этом «не стесняясь в выражениях». Насколько это позволяет эвфемистический стиль автора, можно понять, что речь идет об обыкно­ венной матерной брани. Столь же остроумны, изысканны и веж ­ ливы герои других повестей, фантастико­ приключенческих. Их особенностью оказы ­ вается способность действующих лиц попа­ дать в самые нелепые положения и выпу­ тываться из них с помощью самых стран­ ных совпадений. Поступки их порой на­ столько алогичны, что трудно себе пред­ ставить, что именно выкинет тот или иной герой в следующую минуту и зачем он по­ ступает так, а не иначе. В этом отношении особенно отличается повесть «Аргус про­ тив Марса». Объективности ради, следует признать, что герои далеко не всегда выраж аю тся самыми последними или предпоследними словами. Напротив, как легко может убе­ диться читатель, «они хочут свою образо­ ванность показать и всегда говорят о не­ понятном». Кроме того, и сами авторы, и их герои очень любят «говорить красиво». Например, так: «Пепел, просыпанный на ру­ к ав пидж ака, попадал в глаза. Попадал в самое сердце. Пепел, пепел, пепел...» Или так: «Ненавидящий взгляд медленно вмер­ зал в застывшую темень ее зрачков». Ге­ рой не скаж ет о себе: «Я делал различные предположения». Он выразится так: «Я вра­ щал штурвал своих предположений и так и эдак». Равным образом Н. Шагурин и С. П авлов ни за что не скаж ут о своем герое, что он заглушил или подавил в себе такую -то мысль. Нет, «Брент не дал ей (мысли) поднять голову». Авторы, очевидно, считают эти и подоб­ ные им выражения, которые в изобилии встречаются в книге, образцами подлинного литературного «бонтона». Иначе просто трудно объяснить столь явное злоупотреб­ ление ими. И что-то вдруг удивительно знакомое встает из дебрей всех этих «вандерсонов- ских подпространств», «ледяных пальцев недавнего уж аса» и «матовой глади обна­ женных рук и плечей». Непонятность и «изысканность» книги Н. Шагурина и С. П авлова неожиданно заставляет вспом­ нить о той странной книге, которую чи­ тали юный Алексей Пешков и повар Сму­ рый на пароходе «Добрый». Во всяком случае, «умбракул, распещренный звезда­ м и ..» ничем не уступает в этом отношении лучшим образцам, почерпнутым из сбор­ ника «Аргус против Марса», отличаясь от них только некоторой архаичностью и на­ ивностью стиля, отсутствием технических и научных терминов. В той старой книге было следующее из­ речение: «Профаны, любопытствующие знать наши дела! Никогда ваши слабые очи не узрят оных. Вы и того не узнаете, как поют фреры». Эти слова смело можно по­ ставить эпиграфом к книге Н. Шагурина и С. Павлова, своей таинственностью и стран­ ностью напомнившей современному читате­ лю «пение фреров». Ф . Васил ьева ПОВЕСТЬ О ЖИЗНИ ПОЭТА К нига о жизни и творчестве поэта П авла Васильева1— интересное и своеобразное произведение, написанное кри­ тиком П. Косенко. Это — не «повесть» в традиционном понимании ж анра. В ней нет вымысла — все строится на достовер­ ных фактах, тщательно подобранных и про­ веренных. Но нет и сухой документации, безжизненной фактографии. К аж дая стра­ ница «Повести» проникнута горячим стрем­ лением автора представить современным читателям молодого поэта (рождения 1910 года) страстным, сложным и противоречи­ вым — каким он был, освободив его облик от искажений и наветов, равно как и от «аигелизации», имевших место до послед­ них лет. К аж дая строка подчинена единой цели _ утвердить в поэтической сокровищ ­ нице русского народа яркую и громкую песню П авла Васильева с ее «буйством сияющих, неудержимых, неожиданных кра­ сок», с ее «симфонической мощью», с ред­ костным умением удивительно отчетливо изобразить «многие черты русского нацио­ нального характера: широту, половодье чувств, размашистую самозабвенную удаль, идущую оттого, что сила в жилах перека­ тывается, яростное жизнелюбие, негасимую любовь к чистой и ясной красоте». В «Повести» с глубоким вниманием и чуткостью прослеживается нелегкое станов­ ление поэта, выросшего в захудалом при- 1 П. К о с е н к о . П: *ел Васильев. Повесть о жизни поэта. Алма-Ата, изд. «Жазуши». 19Д7.