Сибирские огни, 1968, №4

не бывает, это — радостный труд на новых началах взаимной выручки, дружбы , спра­ ведливого распределения его благ... Отсюда доброта Лебедухи, готовность помочь лю ­ дям , не заботясь лишь о личной выгоде, отсюда ж е чувство собственного достоин­ ства. После пережитого горького опыта, после обманов и разочарований она гово­ рит Зосиму, будущему муж у своему: «Не любы вы мне, мужики... ведь вы только се­ бя знаете». Потом от притязаний Семена она отбивалась буквально с оружием в ру­ ках, а тихого пож арника сразу отвадила, как только узнала, что врет он, ничем не занят, а помочь колхозу не хочет. Эти лю ­ ди, ставшие на ее пути, верно — только се­ бя и знали. В этом и было их главное отли­ чие от Лебедухи. Иначе сказать, в ней бы­ ло лучшее от давних народных традиций: душ евная щедрость, трудолюбие, предан­ ность родной земле, и новое: понимание необходимости социальных перемен и вы­ годности коллективной работы, ж елание трудом и умом своим упрочить существова­ ние колхозов, убежденность в том, что на­ ступило время справедливого распределе­ ния земных благ. И действительно — как рядовая колхозница, а потом и как предсе­ датель колхоза, она социально активна в защите этих своих прав и убеждений, сво­ их моральных требований к человеку наш е­ го времени. К акова >$е судьба этой женщины? Очень и очень нелегкая, как свидетельст­ вует Ю. Галкин. Все доставалось ей с ог­ ромным трудом. И можно сказать прямо: не каж дому дано вынести то, что вынесла она. Л ебедуха, например, отлично понима­ ла: колхоз людям нужен — и укрепляла его, как могла. «Наступило тихое лего 1938 года,— рассказывает Ю. Галкин...— По утрам теперь на работу мужиков собиралось меньше, чем в прежние годы. Многие стали работать в леспромхозе: кто — в депо, кто лес катал на бирже, а двое выучились на машинистов». Что случилось? Ю. Галкин не торопится давать ответ. Он продолж ает рассказ о женщине в тонах, отнюдь не мажорных. Вслед за коротким личным счастьем — она вышла зам уж , родила дочь — вдруг насту­ пила война, пришли военные тяготы, понят­ ные всем, возникли послевоенные трудно­ сти, получено известие о гибели мужа... И вот среди этих событий, заполнивших ее жизнь, промелькнуло еще одно, тож е понятное в послевоенных тяж елых условиях: колхоз работал нормально, справлялся с возлож ен­ ными на него задачами, но «все-таки не хватало мужских рук, когда нужно было ремонтировать конюшню, крышу на скот­ ном дворе, убирать сено или ж ать хлеб. Тогда Л ебедуха шла на поклон к муж и­ кам, которые работали в леспромхозе, но жили в деревне. Они соглашались помочь только тогда, когда она грозилась переме­ рить их участки и отрезать лишнее». Простое сопоставление этих двух фактов заставляет подумать, что в колхозе, незави­ симо от честного^ труда и благих намерений Л ебедухи, происходят какие-то неясные для нее процессы, которые она спустя некото­ рое время сформулировала так: «Бабы одни д а старухи — вот и все мое руководство». А тут подоспело еще одно событие: объеди­ нение, укрупнение колхозов с категоричес­ ким решением «централизовать всех коров». Недумающий член правления действовал при этих обстоятельствах прямо: «Я вас спрашиваю, товарищ бригадир, кто будет сопровождать стадо?» Думающий предсе­ датель сельсовета «виновато улыбался» и «бормотал»: «Аграфена Михайловна, непре­ менно надо...» А деятельная, активная Л е ­ бедуха, лучше других понимавшая нелепость для их деревни такого решения, ничего не могла сделать, ее минутный протест был без­ результатен: коров все-таки угнали. Поло­ жение колхоза от этого акта не стало лучше, а настроение колхозников упало, даж е у са­ мой Лебедухи. «Д а что работать,— думалось Л ебедухе под стук цепов.— Скотный двор пустой, а весной трактор придет, вспашет поле, картошку посадим, г осенью на пустой зем ­ ле не картош ка — дробь. Вот и всего де- лов-то...» «Вспомнились другие времена, плохие и хорошие, и показалось Л ебедухе очень отчетливо, что жизнь прошла, как на волнах, что много сил и времени зря потрачено, словно за другую жизнь: то с фашистами воевала, то с этими Гомулями проклятыми...» Вот здесь-то мне и вспомнилась М атре­ на А. Солженицына, но не в противопостав­ лении, как у Г. Бровм ана, а в самом обыч­ ном сопоставлении этих двух различных женщин. Если «активной» Л ебедухе дум а­ лось: «Да что работать?», если ей на какое- то время показалось, что «много сил и вре­ мени потрачено зря», то как эти ж е обстоя­ тельства могли повлиять на других людей, скажем, на ту ж е Матрену или на Д арью из поэмы А. Твардовского «с ее терпением безнадежным, с ее избою без сеней и трудо­ днем пустопорожним, и трудоночью не полней»? Думаю , что по-разному, а не только в од­ ном ж елательном нам духе, согласно общим законам развития нашего общества. Закон, конечно, со временем окаж ет свое действие: коров колхозницам вернут, трудодень не бу­ дет пустопорожним, но ведь Д арье, Л ебеду­ хе и в тот момент, в те дни надо было жить, семью чем-то кормить, государству, стране что-то давать. И поскольку перед ними эта конкретная и весьма нелегкая, я бы сказал, героическая, задача стояла ежедневно и ежечасно — они и решали ее, как умели: одни так, как Л ебедуха, другие так, как Д арья, у одних рождалось стремление что- то активно изменить, у других оно не ррж - далось, ибо жизнь действительно многооб­ разна и не укладывается в готовые формулы. Видимо, так называемая социальная пассив­ ность некоторых наших героев современной литературы о деревне не свалилась на нас