Сибирские огни, 1968, №4

шие люди во все времена бесстрашны и за ­ пугать их невозможно. Молчание ж е в т а ­ ких случаях всегда «равновелико» равно­ душию, оно действительно безумно, бес­ смысленно, превращ ается в силу, способную уничтожить самые значительные завоевания человечества. Н а могиле П авла прозревает его друг, тож е опальный архитектор, Фома Зад о н ­ ский. В самый разгар обсуждения «пута­ ного и пошлого» выступления В. Л . Орехо­ ва он публично и громко сказал о нем как о «замечательном советском архитекторе» и предупредил, говоря о судьбе П авла и, следовательно, о своей судьбе: «Вокруг не­ го было то самое безумное молчание смер­ ти, которое подстерегает каж дого из нас. Н е нужно поддаваться этому молчанию, нужно помогать друг другу, вселять в друг друга веру, вселять веру в добро, в добрую спасительную людскую совесть!..» А Е вдокия И вановна, не во всем пони­ мающ ая своего трудно идущего м уж а, то­ ж е взорвалась против наглых И зяславов Глебовичей, попытавшихся запугать и ее: — Собственно, почему мне не говорить громко?.. Пора, даЬно пора перестать мол­ чать о том, о чем кричать надо! Всеволод И ванов написал взволнованное произведение о событиях давно прошед­ ших, но моральные требования его к чело­ веку советского времени, но его мысли о характере советского искусства, его раз­ мышления о взаимоотношениях человека с обществом заслуж иваю т внимание и сегод­ ня, побуждаю т и дум ать, и жить, и действо­ вать в соответствии с высоким назначением человека социалистического общества. О «нежной вере в могущество человека» написал роман Вс. Иванов. ...Когда я предложил рецензию на этот незаурядный роман в одну областную га­ зету, мне веж ливо ответили: «Не дл я нас... Слишком специально...» Я послал ее в не­ областную: результат тот же. К ак это по­ нять? Не знаю. Но первое • ощущение т а ­ кое: видимо мысли писателя о доверии и о «вере в могущество человека» кому-то по­ казались несвоевременными. IV Высоко оценивая повесть Ю. Галкина «Пиво на дорогу», Г. Бровм ан в своем вы ­ ступлении «за круглым столом» «Вопросов литературы» сказал: «Не знаю, имел ли в виду полемику с автором «Матренина двора» Ю. Галкин или просто писал жизнь, освещ ая ее своим взглядом. Это не суть важно! С ам а жизнь в ее правде и непосредственности оспари­ вает характер Матрены, ибо без надежды, без деятельных сил души, направленных на общее и личное благо, жить попросту не­ возможно. Я не решаюсь оспаривать это заключение известного критика. Все беру на веру: да, М атрена «пассивна», ей свойственно «без­ ропотное приятие судьбы»; да, Л ебедуха Ю. Галкина, напротив, «активная деятель­ ная натура», она «не безропотна», «не ли­ шена веры в жизнь» и т. д. Но вот что странно: почему у читателя повести Ю. Г ал­ кина, по словам Г. Бровм ана «невольно вставал облик Матрены?» Г. Бровман так отвечает на этот вопрос. «Никто не отрицал объемности и пластич­ ности этой фигуры» (т. е. М атрены ). Это — первое. Второе, в рассказе «жизнь деревни и ее экономические трудности в начале 50-х годов схвачены, конечно, верно». Но есть еще третье: «сама жизнь» «оспаривает...» Иначе сказать, появление героев пассив­ ных «психологически мало оправдано в наше время». Тут снова нельзя не согла­ ситься с Г. Бровманом. Р азве кто-нибудь сомневается в наличии активных сил в н а­ шем обществе? Р азве в наше время оправ­ дано появление людей пассивных? Мы ж е все отлично знаем, какова закономерность развития социалистического общества. Суть дела, видимо, не в этом, а в том, что Г. Бровман и своим признанием — жизнь писателем схвачена верно,— и своим про­ тивопоставлением героев пассивных и ак­ тивных ни на йоту не отрицает реальности существования тех и других в нашей ж и з­ ни. Они были, и в этом, как говорится, гвоздь вопроса. Перспективны ли характе­ ры пассивных? Основательны ли их мораль­ ные устои? Это же, в сущности, бесспорные вопросы. Кто ж е'б у д ет колебаться в выбо­ ре, что лучше: социальная пассивность или социальная активность? Не лучше ли по­ внимательней присмотреться к их характе­ рам, понять их, выяснить истоки их свой­ ств и особенностей. Ю. Галкин поэтичен в раскрытии харак­ тера Лебедухи. Наши симпатии к ней пи­ таю тся не тем, что она в чем-то исключи­ тельна, а тем, что в ней все обыденно, по­ нятно, человечно. Случилось, пострадала она от нечистоплотного, охального челове­ ка и вынуждена была уехать в город. Но и в городе она не нашла своей доли, не увидела лучшего, и в сущности снова была обманута. Взвыть бы от горя, от неустроен­ ности, от людской жестокости, а она едет домой, в деревню со светлой душой. «Стоял весенний крепкий утренник. Низко над снегами висело мглистое багровое солнце. Похрустывал под ногами снег. П ереклады ­ вая из рук в руки черный фанерный чемодан, Граня улыбалась чему-то. Мож ет быть, Граня улыбалась знакомым местам, мож ет быть, чистому снегу». И ничего не сказал Ю. Галкин, а мы по­ няли, что она улыбалась своей любви к родному крову, к родной земле, к ее хоро­ шим открытым людям, к радостному а за р ­ ту новой коллективной работы в поле, к самому полю,— и все казалось «таким д о ­ рогим, без чего ж ить нельзя дальше». У Ю. Галкина довольно точно определе­ ны истоки душевного здоровья Л ебедухи. Это — семья людей честных и отзывчивых, это — родная земля, краше которой ничего