Сибирские огни, 1968, №4

на сторону торговца, а двенадцатилетний Алексашка Мокоров, печатая паркет набух­ шими от дож дя лаптями, забрел на ограж ­ денное парапетом свидетельское место, чтобы возвысить голос на пользу россий­ ского правосудия, позиция Ульянова стала особенно щепетильной. Председательствующий ( А лексашке): Ну-с, любезный малыш, ты меня понял? Алексашка: Угу... Председательствующий: В таком разе, с богом. Видел когда-нибудь, как привозили рельсы во двор? Алексашка: Угу... Председательствующий: На лош адях, на ручных салазках? Алексашка: На лошади. Председательствующий: Какой она был’а масти, эта лошадь, любезнейший? И чья, ес­ ли знаешь? Алексашка: Андреева отца, Ч ервякова. Сивая Председательствующий: Слыхал ли че­ го-нибудь о чугунном колесе, что пропало с Алексеевской площади? Алексашка: Слыхал...8 Ульянов видел, конечно, что правдой в показаниях мальчугана была лишь одна си­ вая лошадь, действительно имевшаяся у Червяковых. Все остальное он повторял с чужого голоса. Чтобы вывести на свежую воду все эти байки, достаточно было спросить мальчика, в чьем он живет доме, и после ответа «М ам ­ ка снимает угол у дядюшки Василя» — так в базарном кругу звался Абрамов — при­ сяжны е поняли бы, почему Алек­ сашка катит колесо именно туда, куда катит его и сам Василь. Но спросить так, значило вступить в борьбу с голодным за ­ пуганным мальчишкой, удвоить его страда­ ния. Как ж е тогда ставить защиту? Если чугунное колесо станет виной Червякова, оно станет и виной Перушкина — их обви­ нения связаны. И напротив: если оно останется на об­ винительном счету торговца — а это и есть истина,— тогда юный гребенщик будет оп­ равдан по одному обвинению из двух, и присяжные, пожалуй, дополнят свой вер­ дикт словами: «Заслуж ивает снисхождения». И второе. Как быть с обильным д о­ казательственным материалом о заглавной роли Абрамова в преступлении? Прокурор находит, что торговец железом не улещивал трех хлопцев, не водил их на дело, а лишь скрытно покупал и сбывал краденое. Д а что там прокурор! Вощеная нитка приторочила к бумагам судебного производства подоб­ ное же мнение и вышестоящего суда. Вот ведь: «...по Указу его императорского вели­ чества С аратовская судебная палата по уго­ ловному департаменту... рассмотрев обсто­ ятельства настоящего дела и признавая следствие достаточно полным и произведен­ ным без нарушения существенных форм и обрядов судопроизводства, а собранные по делу улики достаточными для предания су­ ду... определяет...» А далее— и само определение: Василия Семенова Абрамова предать суду С ам арско­ го окружного суда с участием присяжных заседателей по обвинению в преступлении, предусмотренном 172-й статьей Устава о на­ казаниях, налагаемых мировыми судьями. Скупка и перепродажа краденого. Не больше. Из материалов дела не видно, чтобы Ульянов заявлял в этой связи какое-либо ходатайство, иначе оно нашло бы место в бумагах уголовной дилогии, в ж урнале су­ да, в вопросном листе «господам присяж ­ ным». Но вот в ходе суда обвинительными м а­ териалами против Абрамова он несомненно пользовался, выявляя и взвешивая их при допросе свидетелей и подсудимых. Это было необходимо для защиты Алашеева, К арта­ шева и особенно Перушкина. Без этого их защита была бы попросту немыслима. Доказательства? Вердикт присяжных: Михайлов проиг­ рал то, что хотел выиграть, и выиграл то, что готов был проиграть. Доверительная ак ­ ция на стороне торговца железным товаром закончилась крахом. Чугунное колесо оста­ лось его виной. Абрамова сунули в чрево арестантской кареты, чтобы обрядить в б а­ лахон тюремного сидельца. Но об этом — чуть ниже. Изучая периодику девятнадцатого века, я не раз возвращ ался мыслью к защите Ленина по этому делу. Что он говорил в своем слове? В чем смысл михайловского парадокса: номинальная защита Червякова, фактическая — Абрамова? Нет слов, откры ­ тое совмещение двух этих защ ит в руках одного лица неизбежно вступило бы в кол­ лизию с этическими началами адвокатской профессии, но ведь можно было уступить Червякова и другому адйокату. Д ва томика: цветной — с бумагами д о з­ нания и следствия, изжелта-белый — с бума­ гами суда. По белому — ровненько, хорошо накатанным пером, желудевыми чернилами: «№ 233 по настольному 1892 года С ам ар­ ского уезда Дело Самарского окружного суда по 1-му сто­ лу уголовного отделения. О мещанине Василии Искарионове Ала- шееве и других, обвиняемых в краж е и в укрывательстве краденого.» Эти страницы листал Ленин, дум ал над ними, что-то переносил в свое защититель­ ное досье. Что же именно? Какой была его позиция в полемике с прокурором? Прямого ответа ж урнал судебного засе­ дания не давал. Но вот то косвенное, что проливало свет на перипетии судебного пое­ динка и неразличимо, стороной прошло при первой моей встрече с томиками дела, теперь заговорило в полный голос. Допросы К ар­ таш ева, Червякова, разбитного приказчика