Сибирские огни, 1968, №4

подымаясь со стула, позвал из столовой Елизавету Васильевну.— Хозя­ юшка! Не найдется ли у вас чего-нибудь холодненького? Она принесла кружку квасу; взглянув на книжные полки, наполови­ ну опустошенные, всплеснула руками: — Ах я, старая неряха! Горшок-то здесь забыла убрать! А вы,— с нарочитой строптивостью упрекнула дочь и зятя,— молочко выпили, а посуду к книжкам сунули. Усталый жандарм даже не успел взглянуть туда, как товарищ про­ курора добродушно разрешил: — Берите, берите, матушка. И нам бы по стаканчику... — Схожу с фонарем на погреб. Принесу. Заусаев обеими руками поднял горшок и передал ей. — Когда я служил мировым судьей в селе Тасеевском,— продолжал Никитин,— мне хозяйка вот так же приносила в горницу топленое моло­ ко. С румяной пенкой наверху. И до чего же оно вкусное! Я по-крестьян­ ски пил прямо из горлышка. Никогда не забуду. И спокойная у меня была работа, я вам доложу. Не то что теперь. Рекомендую, полковник, переходите в мировые судьи. Будут вас жареными таймешками угощать, поросенком с гречневой кашей... Умеют наши сибирские бабы кухарничать! А у жандарма и без того сосало под ложечкой. Заторопившись, он расстегнул верхнюю пуговицу мундира и склонился над нижней полкой. Но там была педагогическая библиотека Надежды Константиновны, и вскоре подполковник разочарованно отошел от книг. — Вот и хорошо!— обрадовался товарищ прокурора.— Займитесь- ка поскорее просмотром писем. Жандарм внял совету: открыв конторку, достал письма и сел чи­ тать. Прежде всего он отобрал заказные и начал сличать почтовые штампы с квитанцией, аудя по всему, перехваченной где-то во вре­ мя обыска. Товарищ прокурора, обрадовавшись, что дело идет к концу, продол­ жал рассказывать теперь уже Владимиру Ильичу: — Был у меня там знакомый, некто Сильвин Михаил Александро­ вич. Из ваших же социалистов. И тоже петербуржец. Не доводилось ли знать? — Полагаю, это к обыску не относится? — Да. Просто мне вспомнился приятный человек. По субботам играли в винт. И собеседник при наших полярно-противоположных взглядах был интересный. Его перевели куда-то сюда же. Подполковник, обрадованно улыбнувшись, повертел перед глазами один из конвертов, нетерпеливо, как картежник карту из колоды, достал письмо. — То самое?!— Товарищ прокурора распушил рукой бакенбарды.— Ну и слава богу! Теперь, мне думается, искать больше нечего. Не так ли? Книги дозволенные, рукописи, как вы сами убедились, серьезные экономические исследования. Елизавета Васильевна в том же горшке принесла молоко, разлила в три стакана. Никитин, распушив усы, пил медленно, причмокивая; З а ­ усаев, не отрываясь, осушил до дна большими глотками; подполковник раздраженно кашлянул и, отодвинув свой нетронутый стакан, уткнулся в письмо. И чем дальше он читал, тем ниже и разочарованнее приопуе- кались уголки его губ. Под конец он побарабанил пальцами по столу и подвинул письмо товарищу прокурора. Тот, прочитав, вздохнул: — И в такую чертову непогоду мы ехали!..— Спохватившись, по­ правился.— Ничего не поделаешь, долг службы!..