Сибирские огни, 1968, №4

Ганна не повернулась к ней: Фрося видела ее покатую, согнутую заботами спину. И Сагайдак стоял, наморщив лоб, а Шпак, и бабы, сколько их было вокруг, смотрели на нее. — Без артели не хочу,— сказала Фрося тихо.— Правда, мамо ушли, это мое горе. Может, и ты уйдешь, Микола?! У тебя ж верное дело, про- фессия в руках. Все бросишь, абы нам с тобой хорошо было. А я людей не продам. — Я ж за людей, Фрося! — обиделся Шпак,— Я за людей именно, чтоб им лучше было! — Ее Сагайдак накрутил! — Над матерью посмеялась и тебя продаст! — Не знаешь ты, Микола, что людям всего нужнее,— сказала Фро­ ся с поразившей всех печалью.— Разбежимся по свету, а там? Ты обрат­ но за счета, и я при тебе, а другие? Кто бабу Гребенюк примет, кто ее старость пожалеет? Добрых людей много, а пока найдешь их. як раз и сдохнешь, прямо на бабкиных иконах. — Проживет Гребенючиха! Лучше других проживет!.. — Может, и проживет, дай ей бог, а слава наша умрет. И они жить не будут.— Фрося показала рукой на стадо.— Пока красивые были, вСе на них зарились, а теперь и не глянут на них, все под нож пойдут. А они ж дурные, сами об себе не подумают, только сейчас на смерть бежали, як на свято. Они, як Тонькин хлопчик, только нами и живы, а разве Тоня отдаст сына, бросит его серед шляху? — Не бреши, Фрося! — Скотину раздать! — И ты матери не пожалела! Ганна помотала головой, хотела избавиться от пронзавшей затылок боли. Она развязала платок, спустила его на плечи, открыв темные во­ лосы с резкой и непривычной еще людям сединой. — Раздать скотину?! — сказала она с закипающей злостью.— Так... Делить будем! Жаль, мало ее осталось, по три коровы на гарбу и то не выйдет. — Моих Шпаку отпиши! — крикнул Зозуля.— Нехай ферму заво­ дит. Потом раскулачим! — Делить, так всем поровну! — Голос Ганны недобро окреп.— По две коровы, а остачу забьем и мясом начислим, чтоб по справедливости. Шпак подсчитает... По две коровы выйдет, и мяса добрячий кусок. А с быками, та с племенными конями что делать, ума не приложу... — В колхозы! — В татарах кажный конину исть! — Ага! — спохватилась Ганна, будто и ей эта мысль показалась верной. Голова ее настыла, снежинки ложились на черный во>юс и не сразу таяли.— Где тут наш казах? С нами еще, чи ему обрыдло нас слу- хать? Казах выехал вперед, недоумевая, зачем он понадобился этому бур­ ному собранию. — Выбирай табун; гляди, яки кони лучше, и гони до своих! — крик­ нула Ганна. — Не шуткуй, Ганна! — Устрой нас на жительство, чтобы карточка на хлеб была! — Чего стоишь? — пожурила она растерявшегося .казаха.— Бери племенных! — Эти кони нельзя на фронт,— сказал казах. Что-то неладное сделалось с Сагайдаком. Он уже как будто и не