Сибирские огни, 1968, №3

а бреди них и кто-то высоченный, худой, вроде бы Сагайдак. Побросав начатые сборы, табор возбужденно загалдел. Вскоре поняли, что это не Сагайдак, а Степан Горовенко с пасту­ хами, с чужими бабами, которые вели на привязи коров. Бабы прослыша­ ли, что колхоз встал здесь табором, и привели своих, вошедших в самую пору, буренок к племенным быкам, хоть и мимохожим, похудевшим, но на диво могучим. Баб было семеро, держались они робко, просительно, будто пришли за большим и едва ли выполнимым одолжением,— только одна из них — рыжая, упругая, с желтыми рысьими глазами, бойко сы­ пала слова: — Умучила она меня, бабоньки, хоть со двора гони. Машкой ее звать.— Она хвастливо оглаживала красноватую, низкой посадки коро­ ву.— Ревет и ёрзит, ёрзит и на дыбки встает, а теперь учуяла ваших быков и остатний разум потеряла. Прошлой весной крыли ее, пондрави- лось ей, а теленка не было. — Зашибут твою Машку! — крикнул кто-то.— У нас бык громобой. — Сдюжит! — залилась смехом рыжая.— В наш^м роду и бабы мелкие, а мужиков брали таких, что в избе и не разогнуться. Она и рыжей мастью и калибром была в свою коровенку, и так же бесстыдно непоседлива, суетлива, будто хотела выговориться за всех пришлых баб. — За тем и звали нас вчера ночевать? — сказала Ганна так, чтобы слышали все: и Вера Кравченко, и сердобольный Шпак, и дуреха По­ лянка, умилявшаяся их доброте.— За ради быков? Бабы, как по команде, повернулись к Ганне; похоже она тут рас­ поряжается. — Нам одного бы, какого ни на есть,— закивала жилистая бабка, с добрыми, просительными глазами.— Прежде мы к совхозным водили, а ноне и они в бегах. — Мы заплатим, ми-и-лая,— напевала одна из баб. Что-то сердило Ганну в этих бабах; их правота и пыл, и то, что они пришли исполнить предначертанное природой и не думали в этот час о войне, а она уже не могла не думать. — Война, люди под бомбами гибнут,— ворчала Ганна,— а у вас одна думка: за телят! — Верно, милая, верно! — благодарно подхватила жилистая бабка, не поняв Ганны.— Наша теперь забота, начальству ноне не до того. — Сами мучаемся, пущай хоть они попользуются,— сказала рыжая и заигрывающе улыбнулась Горовенке.— Вот парень подсобит, а я ее придержу. — Давай, Степан, выводи Гладиатора и Мишку! — крикнул дед ' Гордиенко.— И еще какого прихвати, а то мы тут день провозимся. Горовенко двинулся было к стаду, но остановился, ожидая, что ска­ жет Ганна. Она помедлила, борясь с неприязнью к пришлым расчетли­ вым бабам, с нежеланием встревать в общие дела, потом сказала: — Гладиатора не замай. Старый он,— объяснила она бабам.— Р а з ­ боя и Мишку покличь. Горовенко бегом бросился за быками. Вслед за коровами от обоза тронулась немалая толпа, и Ганна по- • шла со всеми. В другое время никто б и глаз не поднял на такое буд­ ничное дело, а теперь оно словно на невидимых крыльях отнесло людей назад, в родное село, к привычному, к тем временам, когда жители окрестных сел за десятки верст тянулись к ним со своими нетерпеливы­ ми, бунтующими коровенками. •— Слыхать, замедлился немец.— Рыжая пристроилась в шаг с Ган