Сибирские огни, 1968, №3

— Брось провоцировать! — Сизов хотел увильнуть, но Сагайдак си­ лой удержал его. — Терпи! Я тебе всех куркулей покажу! Они шли от воза к возу, и Сагайдак,— громогласный, возбужден­ ный,— хозяйничал на чужих возах, ворошил солому, переворачивал кад­ ки, добирался до голых, щелястых днищ гарб и повозок. — Покажи, Вера, и твое добро,— сказал Сагайдак свободно и лег­ ко; в огне его гнева сгорело все, что ставило их в тупик.— И ты не по­ следняя миллионщица, у тебя и мамо, и Лазарь, и сена хватает, чтоб мягко стелить. Лошадь Парани Косовой, напружинив хвост, стала выкладывать кучу, пар шел от навоза в утреннем воздухе. — О !— сказал Сагайдак.— Гляди, уполномоченный, на наше зо­ лото. На этой фабрике и чеканим деньги... Стой! Оттолкнув Сагайдака, Сизов продрался сквозь толпу и, нырнув в машину, хрипло закричал: — Самосуд устраивать! Сволочи! К трем часам дня газик снова нагнал обоз, двигавшийся тихо, слов­ но в предчувствии беды. За рулем сидел тот же шофер, но привез он не Сизова, а старшину милиции и милиционера. Старшина спросил у Сагай­ дака документы; паспорта у него не было, удостоверения личности тоже, г и даже военного билета не нашлось; с молодых лет Сагайдак привык к своему положению белобилетника, а документ сгорел вместе с книгами в хате. Сагайдак предъявил партийный билет, и старшина спрятал его в свою сумку. Усадив Сагайдака в машину, старшина подошел к мрачно молчав­ шим людям и сказал буднично: — Бы его не ждите. Он — дезертир. XVI Еще до того как Сизов настиг их в степи, они миновали большую деревню. Гурты нестесненно брели по улице, через которую не то что па­ цану, но и Горовенке камнем не перебросить. По ней уже прошли тысяч­ ные стада; она охлеснута колеями, вся в машинных рубцах, вся — от тына до тына — искромсана, исколота копытами. Ганна въехала на околицу впереди обоза, угрюмая и невидящая, а деревня оказалась доброй и сочувственной. Едва обоз втянулся в нее, едва она огласилась ревом быков и коров, откликнувшихся запаху жилья и коровников,— из домов вышли люди, и не с пустыми руками,— с хле­ бом, с молоком, с отварной картошкой, с ведрами чистой колодезной воды; склонишься над ведром, а в нем колышется, кривится твое проду- бившееся на ветру и солнце лицо. Чужие бабы пробивались через гурт к возам, совали ребятишкам что послаще — домашний корж с маком, белую лепешку, пирожок с морковью. Уважительно оглядывали крутоло­ бых, низкогрудых быков на крепких прямых ногах, с железным кольцом в носу, на все еще лоснящихся красивых холмогорок. Звали людей пере­ дохнуть, но решать было некому, тучный председатель сельсовета потол­ кался у проезжавшего обоза и не нашел вожаков,— Сагайдак еще и не въехал в деревню, а Ганна, глухая ко всему, миновала сельсоветскую площадь, не подняв глаз на людей.