Сибирские огни, 1968, №3

Тишина. Долгая тишина. — Кто вы? — услышала она беспокойный, глуховатый голос и бы­ стро огляделась: рядом не было никого, кроме младшего лейтенанта. — Тарасова. Фрося. — А я — Голубев Юрий! Он протянул ей руку с пугающей серьезностью: улыбки, легкости, как ни бывало. Худощавое лицо, с острыми скулами и продолговатыми, густой синевы глазами под бритыми в строчку бровями, казалось уже не заносчивым, а зависимым и даже слабохарактерным. — Ты... почему с ними? — спросил он. —г А с кем же еще? — удивилась Фрося.— Мы и в селе вместе, и теперь колхозом. — И куда? — Кто его знает! Идем и идем! — Фрося беспечно рассмеялась, а у младшего лейтенанта защемило сердце, до того все в ней было ему по душе, отвечало его не выраженной в словах, но бродившей в крови меч­ те: маленькие ее руки, белые зубы за темными губами, ее переменчивый, то зовущий, то насмешливый, го беззащитный взгляд,— Кудысь дой­ дем.! — Все еще в ней смеялось.— Сагайдак доведет... — Этот длинный? — Он. У нас их двое было,— охотно объясняла Фрося. Молодой офицер сел рядом, положил перед собой красивую, с лакированным ко­ зырьком фуражку,— Коваль и Сагайдак. Коваля на фронт взяли, а те­ перь сын его следом побежал и лошадь свел. — Совсем пацан? — Ему уже было интересно все, что имело отно­ шение к этой девушке, низко,, по густые брови повязанной белой ко­ сынкой. — Ага! Мы от немца бежим, а ему на фронт охота. — Не найдут они его,— сказал Голубев с неглубокой грустью.— Время такое: теряются люди — и все.— Он выдержал ее настойчивый взгляд и улыбнулся мягкой, извийяющейся улыбкой.— А ночуете где? — Когда как. В хатах, в клунях, а больше в поле, в степи. — Бедняги! — вырвалось у него. Фросе приятно его беспричинное сочувствие. Она склонила голову набок, взяла в руки фуражку, повертела ее, провела пальцем по бархат­ ному темному околышу. — А вы все воюете и воюете,— сказала она тихо. Краска залила его лицо до рыжеватых корней волос на лбу. — Я не воевал...— сказал он с мученической твердостью.— Я все еще здесь, в тылу... Писал рапорты, просил, только нарывался на не­ приятности... — И красиво ж вы брови подстригли! — призналась Фрося.— У нас такого дива и не слыхать. Особенно при фуражке гарно! Фрося протянула ему фуражку, и Голубев послушно надел ее. — Да... дернула меня нелегкая...— небрежно сказал он.— Парик­ махер на станции уговорила. Не дождусь, когда отрастут. — Гарно! Гарно! — повторяла Фрося и вглядывалась в синие глаза Голубева, будто смекала, как бы и себе изловчиться, подбрить в строчку •свои густые брови. — Го-о-лубев! — крикнули из открытого окна. Младший лейтенант бросился было по каменным ступеням, придер­ живая рукой планшет, но вернулся к Фросе. — Послушай! — заговорил он неспокойным шепотом,— Подожди ме­ ня. Ладно? Я вернусь. Может, позвоним по линии, чтоб поискали парень­ ка... Дождись! Хорошо?