Сибирские огни, 1968, №3

Лазарь униженно кивал: у него не было теперь другой жизни, кроме' жизни с этими добрыми людьми. Пусть наказывают, перед ними он ви­ новат, а перед Ильей — нет, он был ему верным другом. Дежурный по станции объяснил Сагайдаку, что лучше им поспешить на узловую, это в семнадцати километрах отсюда; там воинские эшело­ ны простаивают подолгу, а этот наверняка задержится, его будут пере- формировывать. Выпрягли лошадей из груженой повозки и брички, Сагайдак, Фро­ ся и Горовенко верхом поскакали в сторону узловой. Пегая кобыла— единственная при осиротевшем, разоренном обозе — отгоняла хвостом мух и старыми, желтыми зубами осторожно, виновато дергала с повозки сено. Они ехали к узловой напрямик, словно бы по тетиве, а согнутым В' дугу луком была железная дорога, ее крутой, многокилометровый изгиб. Горовенко, прискакав первым, спешился, побежал на пути и потерялся среди составов, сдвоенного лязга буферов, посреди анархического, слов­ но бы никем не управляемого движения паровозов, таскавших за собой разномастные вагоны. Ничего не добившись от помощника военного коменданта, Сагайдак поднялся на виадук. Узловая открылась далеко, до заводских тылов и свалок, куда тоже убегали, пропадая за глухими заборами, рельсы. «Ва­ ляй, ищи,— сказал ему младший лейтенант, молоденький, с подбритыми бровями.— Пустой номер, н^ найдешь».— «Мне абы полк найти, я вер­ ну,— сказал Сагайдак.— Я до комиссара дойду».— «Почему полк?— спросил младший лейтенант.— А вдруг корпус? — Он ловил на себе- взгляд красивой девушки с калмыцким лицом, видел ее сму!лые ноги и округлые нежные колени над голенищами сапог.— Или дивизия?» Са­ гайдак молчал. Пока они тряслись на неоседланных лошадях, все каза­ лось достижимым: только бы не опоздать, а там он найдет выход. А тут он почувствовал, что вступил в суровый, безразличный к его маленьким' заботам мир, где Коваль, быть может, и плавал бы как рыба в воде, а ему не хватает воздуха. «Ладно,— подобрел младший лейтенант, упи­ ваясь властью, и солнечным днем, и собственной молодостью, и скрипя­ щими хромовыми сапогами,— Может, и повезет: найдешь. А станет упираться, доложишь мне». Сагайдак убежал, а младший лейтенант остался, его удерживал привязчивый взгляд Фроси. — Чего смотришь? — спросил он грубовато и улыбнулся с готовно­ стью к случайному, легкому разговору. Он снял фуражку расчетливым движением и тряхнул волосами: их было много — длинных, шелковистых, распространяющих аромат дешевого одеколона. — Слазь.— Он подал руку Фросе.— Они и в полчаса узла не обойдут. t — Ой, я так наездила-ась! — сказала Фрося певуче, с дразнящей, унаследованной от матери беззастенчивостью.— Так наездилась, что и на ноги не встану; Она тронула повод, подъехала к каменным ступеням крыльца и со­ шла с вороного, неуклюже присев на сильных смуглых ногах. — Чудно! — рассмеялась она.— Ночью на конях ездим и ездим, сгоняем скот, и ничего, а теперь ноги не держат. Она присела на крыльцо станционного подъезда, уперлась ладоня­ ми в теплый гранит и подставила лицо солнцу. Зажмурила глаза и ти­ хонько покачивалась, будто все еще в пути, но уже без резких толчков,, без боли, как в лодке на тихой воде.