Сибирские огни, 1968, №3

Сидорчук дымил, щурил голубоватые в розовых жилках глаза и не­ торопливым мужицким взглядом изучал пацанов: азарт одного и явное смятение второго, сунувшего тонкие пальцы за пояс с большой бляхой, их поношенную одежду, женские сапоги с обрубленными каблуками на Илье. — Сироты мы,— сказал Илья.— У него фашисты всех бомбой уби­ ли, а моих... повесили... — Он, видать, городской? — Сидорчук кивнул на Лазаря. — Правда. — А молчит почему? — Из Польши он, по-польски балакае. — Он еврей, Сидорчук,— сказал кто-то из солдат.— Ты ж глянь! — Так, пан жовнеж, так,— закивал Лазарь.— То правда. — Ну, сироты, положим,— рассуждал вслух Сидорчук.— А кони откуда? Илья замялся, потом сказал твердо: •— Конюшня горела, мы их и вывели. — Брешет, складно брешет! — Сидорчук покачал головой: он чуял подвох, а получалось все время складно. — Мы их от самого Днепра ведем, и пасем, и ночуем при них... Я приведу, дядько, ты подожди, не езди.. Он понесся через пути и перрон туда, где их дожидалась Даша. Л а ­ зарь едва поспевал за Ильей, терзаемый сомнениями и страхом. Он хо­ тел одного: чтобы они застали при повозках Горовенко или Сагайдака. Сагайдак разберется, он добрый, и, если можно, даст им лошадей. — Ты зачем выпрягаешь? — спросила Даша у Ильи. — Поить поведем. Я воду нашел. — Ведрами неси. •— Далеко! — Он выпрягал лошадей, прислушиваясь, не стучат ли колеса на рельсах.— Мы и без ведер захекались, покуда добежали. Он повел чалую, тонконогую трехлетку, а Лазарь пегую сонливую кобылку, которая по-коровьи медлительно, враскачку, несла сытое брюхо. Лазарь тоскующими глазами смотрел на эшелон: если бы вдруг ва­ гоны ушли, все само собой и решилось бы. — Скорее! — Илья подвел чалую к скамье у палисадника и взо­ брался к ней на спину.— А* то уедут! Сидорчук внимательно оглядел чалую. — А ну, слазь! — приказал он Илье.— Справный конь. Гладкий, хо­ рошо ты его смотришь.— Он хитро прищурился: — А седло? — Ночью у нас седла покрали,— сказал Илья негромко; подоспел Лазарь с пегой кобылой.— Мы им пута надели, а сами спать полягали... '— Правда? — спросил Сидорчук, поманив Лазаря пальцем. Он кивнул принужденно, поникшей головой. — Вижу, не научился ты брехать. Страшно, да? — Мам страх, пане жолнеже... Лазарь вздохнул цотерянно, он боялся смотреть и на солдата, и на Илью. — А тебе? — спросил Сидорчук у Ильи.— Не страшно? •— Не-е! Я на войне был. — Был на валце! — подтвердил Лазарь.— На войне с германом. — Кони упряжные, тягловые, сразу видать.— Сидорчук склонился, разглядывая спину и бока чалой.— В пристяжной упряжке были, и не день, не неделю, а долгую дорогу. Только сейчас сбрую поскидали. Закричал паровоз, смеясь над Ильей коротким, злым смрхом, и не