Сибирские огни, 1968, №3

грбмко. Поэт, соприкасаясь сердцем с оче­ редным фактом сокрушения «твердынь» природы, повторяю, не находит никакого оправдания этой жестокости в разрушении целительной тишины. В эмоционально-тор­ жественном, почти одическом стихотворении «Пророчество» Вас. Федоров провидит го­ рестный итог бессмысленного расточитель­ ства, если его вовремя не остановить: Земли Н е вечна благодать. Когда далекого потомка Ты пустишь по миру С котомкой, Ей будет Нечего подать. />, Поэт, не отвергая саму идею самопо- ''-/ж ертвования, приближения будущего всеми силами личности и народа, протестует про­ тив превращения в закономерность, в при­ вычку нравов, при которых именно гибелью красоты, жертвами достигается важная цель. И тем более она не может быть к аж ­ дый раз «палочкой-выручалочкой» безответ­ ственного, неразумного хозяйственника. Эн­ тузиазм, красота — не могут быть всегдаш­ ней разменной монетой при просчетах и даж е авантюрах. К трагедии не привыкают, это горючее средство истории. Красота времен грядущих должна выращиваться из ростков современной красоты, она возни­ кает вследствие гармоничного расцвета жизни, ускоряемого в кульминационные мо­ менты подвигами и победами. И, восхища­ ясь подвигом Наташи Граевой, поэт сей­ час вовсе не хочет, чтобы такие подвиги- жертвы обесценились... Вас. Федоров хочет внести в мир свою I гармонию, хочет сохранить в числе вечных г спутников человечества и природу с ко- ' ноплянками и родниками, и мудрую мысль Леонардо да Винчи, и мадонну Рафаэля, и сердечность старой русской сельчанки, с вы­ соты страданья своего жалеющей, как род­ ного сына, юного датского принца, страдаю ­ щего на киноэкране («Гамлет в совхозе»). Поразительны страстность обращений поэ­ та к сердцу и разуму человечества, протест против превращения красоты в подсадную утку барышников («Заграничное»), против нечисти отжитых веков, ползущей вслед за свободным и смелым человеком («Третьи петухи»). Весь сборник проникнут верой, что все диссонансы времени сменяются гармониче­ ским единством и цельностью подлинного счастья, что накопление и развитие красо­ ты и человечности будет обеспечено всем достоянием народным. Люди не могут оглохнуть к пению коноплянок, и после од­ нобокого временного опьянения благами машинной, «небоскребной» цивилизации, гу­ лом антилиричных эстрадных подделок под музыку они будут искать этой самой цели­ тельной тишины, искать мира ясности и глубины. Это будет не возвращением вспять, к идиллии пастушеских времен. Это будет открытием, равным находке Колум­ ба. Хотя земля и ее красота все время р я­ дом с человеком, миг этого открытия будет счастливейшим в судьбе человечества: это будет новый рывок к свету... Вас. Федоров и раньше угадывал нелег­ кую ношу поэта: «...все несовершенство ми­ ра лежит на совести его». В «Третьих пе­ тухах» он показывает непрерывный личный поединок лирического героя с этим несо­ вершенством, борьбу за радость и веру в жизнь. Трагизм борьбы и рождает поток вопросов, догадок, прозрений, окрашиваю­ щих в особый тон книгу. Д а, жизнь пре­ красна, неодолима, она перешагнет и через меня,— так мыслит лирический герой. Но легче ли от этого человеку, обостренно чув­ ствующему весь путь Земли, пролегающий через распри доброго и злого? К сожале­ нию, равновесие духа, отказ от компромис­ сов с подлостью дается каждый раз ценой Нравственного подвига. Жизнь — Все перешагнет. Не медля в ш аге: Мерзость, Подлость, Смуты. М ятежи, Н аш е горе, слезы, Наши страхи. Наши боли С ердца и души. У нее Свои на счастье виды. Через кровь пройдет Д о лучших дней... Пусть! Но как же Все мои обиды Примирить мне С совестью моей? Сложность поединка за красоту буду­ щего и настоящего, мучительность угады ­ вания перспектив грядущего, трудность фор­ мирования нравственного идеала вытекают у Вас. Федорова из того немаловажного обстоятельства, что он не идет по легкому пути «деревенских» поэтов. Он не идеали­ зирует саму по себе деревню, как некое обетованное пристанище нетленной красоты, здоровья, неизреченной истины, неподвласт­ ной влиянию всего «городского». Поэт по­ стоянно стремится взойти на ту философ­ скую и нравственную высоту, с которой ви­ ден не домашний, «внутридеревенский» или «внутригородской», оазис благополучия, а весь страдный путь человечества, видно его будущее, возникающее в борьбе различных сил. Если младший собрат Вас. Федорова вологодец Н. Рубцов осознает, что. Ах город село таранит! Ах, что-то пойдет на слом! Меня все терзаю т грани М ежду городом и селом,— то для автора «Третьих петухов» существу­ ют другие грани, его перемалывают жерно­ ва вселенской мельницы. В стихотворении «За что я мучусь, непонятно...» поэт осозна­ ет воздействие на себя множества сил — и простодушия среднерусской природы, воз­ рождающей в нем дар удивления и детской непосредственности, и потока безбрежной информации, грозящей сделать его безду­ ховной игрушкой, и каких-то неясных для него звездных катастроф.