Сибирские огни, 1968, №3

Работа завершена. И вместе с оконча­ нием ее появляется у автора чувство разо­ чарованности. «Кончая работу,— отвечает он на вопрос анкеты,— прочитываю всю ее с трудом, и, почти всегда, с тяжелым сознанием неуда­ чи». Почему так? Горький еще раньше отве­ тил писателю Дмитрию Семеновскому: до­ ля неудовлетворенности результатами тру­ да всегда присуща искреннему художнику. Эта неудовлетворенность — залог непре­ рывности его роста. Не доверяя себе, Горький проверял ре­ зультаты своего труда на людях. И читал не всем подряд — кто под руку подвернет­ ся. Он не любил дифирамбов, восхвалений, а предпочитал критику, резкую, но деловую. В юности он читал написанное простым людям, особенно прототипам своих произве­ дений. Так, закончив расоказ «Финоген Ильич», прежде чем отдать его в печать, прочитал знакомому Григорию Шишлину. «Когда я прочитал ему мой рассказ,— вспоминал Алексей Максимович,— он ска­ зал: — Иш-ты... не дурак, мужик-то. Такие есть, точно... есть такие! Это, матушка моя, для меня золотые слова и хоть бы критика на кол меня поса­ дила — плевать! Настоящий-то читатель — Гришка». Для этого «настоящего читателя» и пи­ сал он. И когда ходил анекдот за анекдо­ том о «мнимом Горьком», о «беглом сту­ денте», за которого его выдавали, появляв­ шиеся на страницах журналов рассказы и повести «этого Горького» завоевывали мир- А с приходом Октября половодье «настоя­ щих читателей» приняло его как основопо­ ложника новой, своей литературы. Глаза! писателя сделались всевидящим оком; по­ ходка — поступью. А книги гения возвы­ сились над временем, переходили из года в год, из рук в руки — как великое наслед­ ство поколений.