Сибирские огни, 1968, №3

мужика с деревянной ногой из первой кни­ ги «Жизни Клима Самгина», ловко д у р а­ чащего господ интеллигентов мнимой ожотой на несуществующего сома! \ Материалы архива, относящиеся к 20-м и 30-м годам, создают картину изумляющей своей невероятной интенсивностью р а­ боты по строительству советской литерату­ ры. К ажется, что самые микроскопические явления не ускользают из поля его зрения, что нет такой географической точки, лите­ ратурная жизнь которой осталась бы не­ замеченной (в частности, и литературная жизнь Сибири). Раскрывается энергичная деятельность Горького по консолидации сил советских писателей против групповщи­ ны и дискриминации. В его перечислениях имен никогда не было ничего похожего на пресловутую «обойму». Он выделял наи­ более ценное, по его мнению, не считаясь с тем, стоит ли этот писатель вне групп, принадлежит лц это имя РАПП у или «Пе­ ревалу», публикуется ли автор в центре или на периферии. Он был принципиальным противником литературной груплировщи- ны: «Кружковщину, дробление на группы, взаимную грызню, колебания и шатания считаю бедствием на фронте литературы» (X, кн. 1, стр. 2il6). Горький ценил каждого талантливого работника советской литера­ туры и защищ ал его от ударов и травли. Так, он считает печальным «уход» из «Красной нови» ее первого редактора А. Воронсхого, зам ечая при этом: «Н едоб­ рое, неумное дело это — швыряние людей туда-сюда. К аждый из нас — маленький строитель Вавилонской башни и, право, очень ж аль, что боги ведут себя глупо» (XI, 111). Это ни в коем случае не означало ни­ велирования. Столкновение взглядов, пусть самых разноречивых и противоположных, он считал обязательным не только при опен­ ке литературных явлений современности. И в историко-литературных сборниках он полагал необходимым отразить «картину мнений». В Й927 году Горький предлагает издать книгу статей о своем творчестве, в коей отразилась бы «суматоха эпохи» со всеми ее разноречиями: «А вот что было бы, пожалуй, интересно и нужно читателю, это — сборник статей о Горьком: маркси­ с т о в— Плеханова, В. В. Воровского и др., народников — Редько, Михайловского и т. д., «модернистов» литературы , например, Инно­ кентия Анненского — о «На дне» из «Кни­ ги отражений», Д . Мережковского — «Не святая Русь» — о «Детстве», Философова — «Конец Горького»; я бы даж е рекомендо­ вал злые выходки Гиппиус и, пожалуй, гру­ бости Арцыбашева, Куприна» (XI, 158). Кстати, у нас до сих пор нет книги, в ко­ торой были бы собраны лучшие статьи о Горьком критиков разных направлений, хотя многие из них имеют интерес не толь­ ко историко-литературный. Не соглашаясь с методологическими позициями некоторых своих критиков-немарксистов, Горький, од­ нако, высоко ценил их за интересные н а­ блюдения и мысли. В 1912 году он писал: «В «Вестнике воспитания» Овсянико-Кули- ковский печатает очень интересные статьи обо мне,— первый раз читаю критику о себе с'ч у в ством нравственного удовлетво­ рения, хоть и не согласен с автором» (IX, 132). Мы знаем о многих культурно-просвети­ тельских начинаниях Горького, но и здесь немало остается еще в тени, и это не позволяет видеть культурную работу Горь­ кого во всем ее объеме. Письма к Грузде­ ву рассказывают, например, о попытке организовать работу над научной биогра­ фией Пушкина, о готовности субсидировать это предприятие, о заинтересованности в создании книги о Герцене, озабоченности судьбами Палеха и т. д. Од был энтузиа­ стом коллективных форм работы писате­ лей — содружества «в области, которая считалась наиболее резко обособленной, строго индивидуализированной» (т. X, кн. 1, 348). Его сравнение: «Нам следует р а­ ботать, как работали безымянные камен­ щики средневековья...» — может показаться спорным, но оно никак не компрометирует самой идеи возможности и эффективности коллективных начал и в области литера­ туры. Переписка Горького с А. С. Щ ербако­ в ым— поучительная страница сотрудниче­ ства большого писателя, вставшего во главе советского литературного движения, и коммуниста, избранного в качестве пар­ тийного руководителя в области литерату­ ры. Горький приветствует «прикрепление» к литературной организации этого «крепко­ го, толкового, заботливого» партийного ра­ ботника. «Вы понимаете, как необходим т а ­ кой руководитель, партиец-большевик»,— пишет он ему. В X томе «Архива» опублико­ вано одно из понравившихся Алексею М ак­ симовичу писем А. С. Щербакова. По по­ воду рукописи романа Авдеенко «Судьба» он писал Горькому: «Роман я прочел. Но т. к. такого рода деликатных советов в своей работе мне давать не приходилось, рискуя наговорить таких слов, каких го­ ворить нельзя и вредно и которые могут только дезориентировать автора,— я не ре­ шился послать письмо т. Авдеенко без того, чтобы не посоветоваться с Вами» (X, кн. 1, 361). Очевидно, Горькому импонировала тактичность партийного работника, его по­ нимание специфики литературы, отсутствие безапелляционности. «Архив» не обходит молчанием самую тончайшую сторону горьковской перепис­ ки письма, где развертывается история личных взаимоотношений писателя. Ее эти- чески-воспитательная сторона важн а не в меньшей мере, чем другие. Пожалуй, самое трогательное в письмах Горького периода семейного кризиса — это не только то чувство достоинства, с кото­ рым он проходит через тяжелые н рав­ ственные испытания, но и та человечность в решении запутанных проблем, та, порой, трогательная беспомощность большого че