Сибирские огни, 1968, №3

них, например, становились особенно рель­ ефными эпизоды, показывающие нарастаю ­ щее революционизирование рабочих. Чем же все-таки объяснить появление такого количества инсценировок горьков­ ских произведений на рубеже двух столе­ тий? Властными требованиями самой жизни! «Нужна была революционная пьеса»,— вспоминал позже об этом времени Стани­ славский. «Н астало время нужды в героиче­ ском»,— писал Горький. Буря первой русской революции разр а­ зилась лишь через четыре года, но прибли­ жение ее уже ощущалось все явственнее с каждым днем. ' » Ее,— «здоровую, сильную бурю»,— слы­ шали и чеховские герои. Но с несравненной, раскаленной страст­ ностью образ неостановимо грядущей ре­ волюции был воплощен в горьковском Б у ­ ревестнике. А в прозе его появлялись уже не аллегорические, а конкретные носители идей революции, вполне реальные, говоря словами Герцена, «молодые штурманы бу­ дущей бури». И наступил момент, когда замечатель­ ный прозаик и публицист почувствовал не­ обходимость обращаться не по отдельности к каждому читателю, а сразу ко многим находящимся в общении зрителям-слушате- лям, к массам — через звучащее со сцены слово, способное особенно остро впечатлять, будить, тормошить, призывать. И если, во­ зр аж ая против халтурных инсценировок, Горький отстаивал право писателя «гово­ рить с публикой в той форме, в какой он находит это удобным», имея в виду прозу, то в письме к Чехову (26 сентября 1901 года) он увлеченно утверждает, что добьется в драматургии того, чего хочет, и * добавляет: «Очень захватила меня эта форма письма». Именно она вдруг оказалась для него наиболее удобной и целесообразной. Можно сказать, что в драматургию Горький п р иш ел— в полном смысле слова «революцией мобилизованный и призван­ ный». Не случайно как раз в ту пору — с 1901 года до середины 1906-го он написал пер­ вую шестерку, почти сразу ставших знаме­ нитыми,— вопреки легенде об их «кесценич- ности»,— пьес: «Мещане», «На дне», «-Дач­ ники», «Дети солнца», «Варвары», «Враги». Несмотря на свирепость цензурных огра­ ничений (некоторые постановки запрещ а­ лись непосредственно «его императорским величеством», как было со спектаклем «На дне» в Петербургском Александрийском те­ атре), все эти пьесы прорывались на сцены провинциальных театров. П равда, самые острые и призывные реплики в них обычно вырезались, но все ж е в тех случаях, когда постановки были сделаны с душой и умом, спектакли принимались демократической публикой восторженно и нередко вызывали манифестации. Ставились первые пьесьг Горького и за рубежом. А когда пришли горьковские образы на сцены сибирских театров? ...Инерция, как известно,— свойство, присущее не только физическим телам, но, порою, и нашему сознанию. Однако во втором случае мы ее не воспринимаем, на­ против — убеждены... в ее отсутствии. И вот одно из доказательств. Д о сих пор — вопреки очевидности, во­ преки обилию различных воспоминаний, ис­ следований и т. д.,— почему-то весьма рас­ пространено представление о том, что доре­ волюционная Сибирь была только краем кандального звона, сплошной дикости, по­ всеместного бескультурья и что, как пра­ вило, лишь политические ссыльные созда­ вали вокруг себя очаги цивилизации. А если и проникали сюда другими путями дости­ жения культуры, то — с большим запозда­ нием. В последнюю очередь. Д а, все это было: темное, дикое, жесто­ кое. Д авящ ее страшной тяжестью. Казалось бы, способное заглушить, затоптать любые свежие ростки. Но наряду с этим и вопреки этому было и другое. Противоположное. Свидетельст­ вующее о мощи духа, о величии русского национального характера. Ведь если, к примеру, взять хотя бы только такой показатель культурной ж из­ ни, как развитие театрального искусства, то можно напомнить, что в Омске и Тобольске театры родились более двух с половиной столетий назад! Д а и в Иркутске, Красноярске, Томске они привлекали к себе зрителей давным- давно. Не случайно же в Сибирь приезжали на гастроли такие замечательные актеры, как Н. Орленев, В. Комиссаржевская, К. В ар­ ламов, В. Давыдов, А. Яблочкина и другие... И нет ничего удивительного в том, что такое выдающееся и сложное явление пере­ довой русской культуры (культуры уже- социалистической), как драматургия Горь­ кого, заинтересовало сибирские театры сра­ зу же, с момента своего рождения. А ин­ сценировки «Фомы Гордеева» ставились в Томске и Красноярске уже в начале 1902 года. Вспомним, что в этом году начали свою сценическую жизнь «Мещане». Премьера в Московском Художественном театре (во время гастролей в Петербурге) состоялась 26 марта. В самом начале 1903 года премь­ еру «Мещан» увидели и красноярцы. В 1904 году в Красноярске поставлена и вторая по времени завершения пьеса Горь­ кого «На дне», а затем, в 1905 — «Дачни­ ки» (а ведь пьеса была закончена лишь в начале этого года). Иркутский театр осенью 1903 года пока­ зал, одно за другим, три произведения' Горького: «Мешане», «На дне» и «Фома Гордеев». В 1905 году, кроме «Мещан» и